Стихи. Владимир Набоков

      Но ты… Прямой и тонкой тенью,

      как бы ступая по стеклу,

      внимая призрачному пенью,

      вникая пристально во мглу, —

      во мглу, где под железным кленом

      я ждал, где, завернув с угла,

      сквозные янтари со стоном

      текли в сырые зеркала, —

      безгласно в эту мглу вошла ты,

      и все, что скучно стыло встарь,

      все сказкой стало: клен зубчатый,

      геометрический фонарь…

      Ты… Платье черное мне снится,

      во взгляде сдержанный огонь,

      мне тихо на рукав ложится

      продолговатая ладонь.

      И вдруг, улыбкою нежданной

      блеснув, указываешь мне:

      клин теневой, провал обманный

      на бледной, на косой стене.

      Да, правда: город угловатый

      играет жизнью колдовской

      с тех пор, как в улицу вошла ты

      своей стеклянною стопой.

      И в этом мире небывалом

      теней и света мы одни.

      Вчера нам снились за каналом

      венецианские огни.

      И Гофман из зеркальной двери

      вдруг вышел и в плаще прошел,

      а под скамьею в темном сквере

      я веер костяной нашел.

      И непонятный выступ медный

      горит сквозь дальнее стекло,

      а на стене, косой и бледной, —

      откуда? – черное крыло.

      Гадая, все ты отмечаешь,

      все игры вырезов ночных,

      заговорю ли – отвечаешь,

      как бы доканчивая стих.

      Таинственно скользя по гласным,

      ты шепчешь, замираешь ты,

      и на лице твоем неясном

      ловлю я тень моей мечты.

      А там над улицею сонной,

      черты земные затая,

      стеною странно освещенной

      стоит за мною жизнь моя.