утверждением: «Они ничего не смыслят в эстетике».
– Претенциозно и напряжённо, – донёсся до Янита из другого конца зала голос Алексея. Он, жестикулируя в воздухе, изрекал тираду, обращённую к Узину. – Хотя оттенки приятные. Несведущая публика любит такое. А раз любит, значит, продадим.
– Знал, что ты поймёшь, – хохотнул Миша, а затем посмотрел точно на Яниту. От неожиданности она растерялась и отвернулась. – А я и забыл о тебе, – сказал Миша, приближаясь. – Задержись после работы, ты обещала мне что-то показать. Ведь так?
Как только за последним сотрудником захлопнулась дверь, Янита и Миша одновременно, не сговариваясь, вышли в зал.
– Стоит убрать отсюда, – сказала Яня, указывая на одну из картин. – Она выбивается из общего рассветного настроения и отвлекает от других экспонатов. В ней слишком много синего и тревоги.
Миша давно уже и сам об этом думал, но не решался убрать синее марево, поскольку картину написал нашумевший художник.
– Не нужно указывать, что мне делать!
Не желая слышать правду от провинциалки, Миша прогнал её прочь.
Но на следующий день, томимый каким-то предчувствием, он снял картину, не понравившуюся Яните. Он убеждал себя, будто делает это не по науськиванию, а ради эксперимента, и понял, что не ошибся в Яне.
С самого утра посетители кучились в галерее не только дольше обычного, они выглядели чрезвычайно воодушевлёнными. А когда и Алексей подтвердил, что новая атмосфера располагала к слиянию с художественными мирами, то до конца дня Миша неутомимо перебирал в голове, как лучше всего использовать дар Яниты.
После закрытия галереи, он вызвал к себе Яниту и, как ни в чём не бывало, произнёс:
– Думаю, пора открывать новую выставку. Экспонаты уже готовы, осталось только выбрать лучшие из них и разместить в нужном порядке. Хочешь помочь мне с этим?
Янита тут же кинулась к запасникам.
– Давай не прямо сейчас, – поторопился добавить Миша, но её уже было не остановить
Она живо открыла дверь подсобки для запасников и один за другим стала выносить холсты. Видя, как тяжело ей удерживать одной рукой картины, Миша дрожал от напряжения.
– Я помогу тебе, – произнёс он как можно мягче, не зная, как она отреагирует на намёк о физическом недостатке.
Они расставили картины на полу, прислонив их к стене. Янита отошла от холстов на пару шагов и замерла. Миша в недоумении смотрел на неё, казалось, она не дышала. Через минуту придя в себя, она наобум схватила одну из картин и переставила ее в другое место, скривилась, повернула другой холст к стене. И так раз за разом. В каждый такой подход Миша содрогался, боясь, что дееспособные руки не удержат полотно, оно выскользнет и с громким хлопком опрокинется на пол. Он уже пожалел о своей просьбе и, в конце концов, не выдержал:
– Всё хватит, остальное
