на мольбы и рухнул мешком на простыню, но на этот раз почему-то сдержался.
Покинув спальню, в гостиной я увидел полный бардак. Опустошенные банки из-под пива валялись на столе, полу и диване, одна, смятая, даже как-то попала на телик.
Сил (да и желания) убираться не было, поэтому я оставил это дело на потом и отправился в душ. Войдя в ванную комнату, заметил горящую кнопку на стиральной машинке. Открыв дверцу и заглянув внутрь, нашел там свои вещи, свежие и чистые. Вытащив их и повесив на ту же дверцу сушиться, залез под душ.
Вода подействовала на меня, словно лекарство. Как следует потерев старой, разорванной в нескольких местах мочалкой кожу, я смыл с себя мыло, отправляя его вперемешку с грязью и водой через сливное отверстие в канализацию, после чего обтерся полотенцем и в одном нижнем белье направился на кухню.
Сперва думал сделать кофе, но все же мое самочувствие улучшилось не настолько сильно. Стало значительно легче, но голова все еще гудела, а желудок время от времени подкатывался к горлу. Подумывая о том, чтобы пойти в туалет, вызвать рвоту и очистить свой бедный желудок от литров паршивого пива, я все же передумал и решил вместо этого выпить чашку некрепкого чая без сахара. Заварив себе пакетик «Эрл-Грея», уселся на диван и, окруженный иссушенными банками, хлебал горячую жидкость маленькими глоточками, пялясь при этом в темный экран телевизора.
Опустошив чашку наполовину, я взглянул на настенные часы и понял, что пора собираться, иначе опоздание будет гарантировано. Поставив чай перед собой, я прошел к шкафу и надел разбавлено-синюю рубашку и тот же костюм, что и вчера. Застегнув верхнюю пуговицу, повязал на шею галстук, но потом решил снять его. Может, мне казалось, но в то утро петля словно стягивалась удавом в попытке задушить меня.
Резко дернув и развязав петлю, я отбросил галстук на кровать, после чего вернулся к дивану, сделал еще несколько глотков остывшего чая и, поняв, что остальное в меня не влезет, выплеснул остатки напитка в раковину, после чего взял портфельчик и поспешно вышел из квартирки.
Глаза закрыть не было сил. Едва мои веки смыкались, в голове начинало происходить черти что и желудок принимался бушевать.
Зажатый с обеих сторон двумя пассажирами плотного телосложения, я с трудом держал свои ноги сведенными и время от времени осматривал ехавших со мной в одном вагоне людей. Картина была одна и та же, как и всегда. Крысиные бега за счастьем, эстафета, в которой не существует финиша.
Но то, что я в один миг увидел, произвело на меня сильнейшее впечатление, такое неизгладимое, что его без раздумий можно было включить в список «Божьих подзатыльников».
На противоположной стороне, чуть левее меня сидел молодой человек лет двадцати пяти. Одет он был совершенно обычно, в чистую однотонную футболку, джинсы и кеды. Из его уха торчал наушник, проводки которого вели к телефону, который парень держал перед собой. Но то, как выглядело его лицо… мне стало страшно, и не трудно догадаться, почему.
На экран смотрели красивого зеленого цвета глаза,
