губы, которые так крепко прижимались друг к другу, я ощутила, как его рука быстро переместилась на мой затылок.
Был ли это поцелуй или что-то ещё, что он делал сейчас, все места, к которым он прикасался, стали в какой-то степени чувствительными. Несмотря на желание убежать от него, я захвачена чувством желания быть заключённой им, словно погружаясь в экстатический сон, из которого не было ни сил, ни желания сбежать.
– Я буду считать это, как положительной ответ.
Мысли путались от внезапно возникшей ситуации, и я поспешно оттолкнула мужчину от себя.
Наконец-то ощутив свободу, я необъяснимо отчего-то чувствовала себя расстроенной.
Монро холодно рассмеялся.
Теперь он догадывался в чем причина моего ревностного поведения, поэтому заметно расслабился.
– Больше ничего не говори. Я дам тебе то, что ты хочешь.
После этих слов он приобнял дрожащую меня за плечи, и мы вместе покинули банкетный зал.
Смущенная его поведением, я послушно шла рядом с ним, пребывая в прострации до тех пор, пока не увидела карету, стоявшую прямо перед банкетным залом.
Ведь я не успела обозначить условия своего согласия.
Я мгновенно остановилась и, озадаченно посмотрев на него, воскликнула:
– Ваша Светлость!
– Вечеринка окончена.
Холодно заключил он, придерживая мою ладонь, помог забраться в карету.
– Ноа, подожди минутку. Я ещё не все тебе сказала!
Но, конечно же, он не слушал.
Он спровадил меня в карету, закрыл дверь и обратился к кучеру, который сидел на козлах.
– Отвези леди Эрскин в резиденцию маркиза Эрскина.
Монро, вместо того чтобы обратить внимание на мое возмущение, он просто оставил все как есть, решив, что это не имеет значения.
Королевский дворец
Под задумчивым взглядом светловолосой девушки, весьма привлекательной наружности, в просторной гостиной появилась она.
Девушка на своей родине была настолько популярная в высших кругах, что даже ходила забавная шутка, что количество молодых людей, посещающих различные приемы, напрямую зависит от присутствия её сестры.
Обычно популярностью пользовались активные леди с безупречными манерами, но в этом обществе, где внешность решала многое, её молчаливость считали соблазнительно-прелестной. Она больше была милой и спокойной, нежели весёлой.
Дарсийская принцесса, загадочно улыбаясь, тихо напевала какую-то мелодию и выглядела так, словно у неё отросли незримые ангельские крылья.
Не имея ничего, чем можно было бы скрепить её аккуратно уложенные волосы, что ниспадали до ягодиц, те колыхались. Жемчужные волосы на свету сияли, приобретая бледно-розовый оттенок. Она передала служанке светло-кремовые шелковые перчатки и брошь в форме луны, сняв её с груди.
– Вижу, ты в прекрасном настроении.
Поднимаясь со своего места с улыбкой,
