их в свой адрес.
− Не за что… Маркиз сейчас с ней. Наконец-то Его Сиятельство выглядит более счастливым, нежели утром.
Плевать я хотел на всех, будь то маркиз или король. Главное она жива и здорова. Но как долго она будет жива − не известно. Мне предстоит сделать все возможное, чтобы огородить её ценой собственной жизни.
− Так, я побежала дальше. Нужно отправить письмо в поместье герцога с радостным известием… − она осеклась, а я молча уставился на неё скрепя зубами. − Знаете, сэр Эсклиф. Я вижу, как вы смотрите на госпожу и если вам полегчает, то я на вашей стороне.
Мои брови удивленно поползли вверх.
Неужели мои чувства к Диане так очевидны, что даже наивная глупышка Мия заметила их наличие?
− Да, сэр, я вижу, что вы любите её… − улыбаясь она опустила глаза к бронзовому тубусу для писем, и застенчиво продолжила. − По прошествию этих месяцев, все заметили, как изменилась госпожа. Многие, даже те, кто раньше не жаловал, теперь полюбили. Даже молодой господин обрадовался её пробуждению. Вы не волнуйтесь! Я никому не расскажу… и хочу сказать, что как бы тяжело вам ни было, я буду вас поддерживать.
Пусть лица её я практически не вижу, но кончики ушей Мии были красными-красными.
− Извините…
Быстро присев, она ринулась из комнаты.
Странное послевкусие от сказанных ею слов быстро испарилось. Мысли мои заполонила Диана.
Мне нужно поговорить с ней. Однако придется выждать какое-то время.
Девушке потребуется не мало времени, чтобы прийти в себя и успокоиться. Если я хочу заполучить нужную реакцию и ответ, придется запастись терпением.
Глава 3
Королевский дворец
Сквозь плотно затягивающие клубы серых облаков, понемногу пробивались рассеивающиеся лучи солнца, что отсвечивали не золотисто-теплым, а холодным белым светом. Непривычно, для жителей Акроса лицезреть столь холодную видимость июльского дня.
В королевском дворце, казалось, совершенно не было людей, но они были. Однако не каждый осмелиться попасться на глаза той, что обитала в этой части дворца.
В одном из кабинетов находилась королевская особа. Королева Ингрид. И прибывала она последние дни в отвратительнейшем настроении.
Прокручивая в руке острое перо для письма, женщина задумчиво рассматривала стоящий на подставке один из портретов.
Ферзенцу изображенному на портрете было около двадцати семи.
Темные волосы обрамляли его лицо, над бровью виднелся небольшой шрам, а взор его угольно-черных глаз и вовсе пугал, даже на портрете. Он, должно быть, получил статус наследника до того, как ему исполнилось десять. Ингрид представила, как ферзенец в юном возрасте держит меч и рубит солдат вражеских войск. Возможно… убийство людей действительно стало для него смыслом жизни.
Слухи об этом человеке не просто пугали, а приводили в ужас, даже короля Акроса.
− У моей дочери золотое сердце… − размышляла вслух королева Ингрид, прокручивая перо
