Берни. Дверь закрылась.
Берни заговорил в диктофон: описал женщину, отметил время приезда, марку и номерной знак машины, сделал еще несколько фото. Потом открыл лэптоп и защелкал по клавишам.
– Автомобиль зарегистрирован на имя мисс Кары Торп. – Щелк-щелк-щелк. – Имеет кооперативную квартиру в Коппер-Сити, работает в страховой компании. Замужем не была, детей нет. Рейтинг кредитоспособности – шестьсот тридцать пять.
– Мы будем выходить из машины? – спросила Сьюзи.
– Зачем?
– Разве вы не попытаетесь сделать фотографии через окно или как-нибудь еще?
Берни промолчал. Я перевел взгляд на партнера. Его лицо медленно меняло цвет, становясь темнее. Насколько я знал, это называлось «краснеть». Расспрашивая людей, Берни всегда обращает внимание на эту физиологическую особенность и считает ее очень важной, уж не знаю почему. Правда, он сам при мне до сих пор ни разу не краснел.
– Достаточно и тех улик, что уже есть, – буркнул он.
Еще бы! В нашей работе фото в полный рост нагишом – доказательство, от которого не отобьешься. Без одежды, закрывающей их, как футляр, люди выглядят виноватыми. То ли дело я или любой из моих собратьев, даже Игги. К чему нам одежда? Взять, к примеру, туфли. Что бы я стал с ними делать? Галстук и пиджак? Нет уж, увольте.
Сьюзи перевернула страницу в блокноте.
– Лейтенант Стайн сказал, что вы ушли из городской полиции около шести лет назад.
– Верно.
– Почему?
Иногда Берни глубоко втягивает воздух через ноздри, с небольшим присвистом, а потом выпускает через рот, медленно и беззвучно. Вот и сейчас он так сделал.
– Пришло время двигаться дальше.
– А как получилось, что, имея за плечами Вест-Пойнт, вы оказались в нашем захолустье?
– Об этом тоже обязательно упоминать в вашей статье?
– Хорошо, тогда не для записи.
– Мне нравится пустыня, – сказал Берни. – Американская пустыня.
– Вы бывали в других?
– Да.
– Участвовали в военных действиях?
– Да.
– Расскажете?
Я навострил уши. Мой партнер ни с кем и никогда не говорил на эту тему. Берни наклонился ко мне и поправил ошейник. Оказалось, что металлические звенья на шее закрутились. Вот, теперь гораздо лучше.
– Да особенно не о чем рассказывать…
Последовало долгое молчание, нарушаемое только негромким скрипом ручки Сьюзи по странице блокнота. Меня посетили воспоминания о португальских сардельках, которые я однажды пробовал. Не помню, где и когда, но сейчас я бы от них не отказался.
– А что… – начала Сьюзи, однако тут дверь мотеля распахнулась, и вышел Джастин Энтони-третий в полном облачении. Он разгладил усы, сел в джип и укатил прочь.
Берни зафиксировал время.
– На этом все? – спросила Сьюзи.
– Подождем, пока выйдет дама.
– Зачем?
