сменится с курса «Север» на курс «Юг». Что сегодня Толик перестанет куксится, обижаться непонятно на что, припоминать какие-то досадные мелочи, которых полно в отношениях, даже если им без году неделя.
Порой к Оксане присоединялись Ольховская и Григорьева. Тогда общая натянутость исчезала. Толик мило улыбался, шутил и был, в общем-то давно знакомым парнем. Лена и Янка делились новостями, рассказывали сплетни о преподах и общих знакомых. Оксана так не умела: во-первых, характер не тот, во-вторых, чужих ушей море. Но девчонок ничего не смущало. Может быть поэтому Толик и куксился с ней одной, скучал? Даже когда он стал выходить с девушкой в больничный холл или парк – в редкие сухие дни, большей частью молчал.
Оксана натянуто предлагала какие-то темы для разговора, пыталась вспомнить шутки, анекдоты. Дотягивалась до затянувшихся и местами уже полностью заживших царапин, но отдергивала руку, словно боялась обжечься.
Пашка тоже приезжал. Но не с Оксаной. Он и в универе ее старался избегать. А если приходилось общаться, казался холодным и говорил, будто сквозь зубы. В чем причина, девушка могла только догадываться. Наверняка, это его заморочка насчет Ярослава!
Придумал себе чего-то! Хотя парень ведь вообще ни при чем! Они и сейчас довольно часто встречались, перебрасывались парой фраз, как дела, и разбегались. Просто случайно. Безо всяких скрытых смыслов. А что часто, так скорее всего, и раньше так же было, просто внимания друг на друга не обращали. Парность информации. На психологии проходили.
Но переубеждать Пашку желания не возникало. Это его дело. Может считать, что угодно. Оксане с ним детей не крестить, это Ольховская по нему слюни пускает. Смущало лишь то, что иногда девушка неожиданно замечала пристальный взгляд Михеева, словно он наблюдает исподтишка, присматривается. От этого по затылку пробегали мурашки, словно подул ветерок и всколыхнул волосы – неприятно.
Оксана не понимала такого внимания. Хотелось подойти к Янке и сказать, чтобы уже предпринимала какие-то конкретные действия, пока ее красавчика не окрутила еще какая-нибудь сокурсница. Тогда ему будет чем заняться, кроме как следить за девушкой друга, пока тот в больнице.
А один раз с Оксаной поехала Полина. Не к Толику. Просто в ту же больницу, по пути. Вот в ее компании, наверное, Оксане было сейчас комфортнее всего. Она все не упускала возможности напомнить Евлантьевой про Ярослава. Но не протянешь же просто так номер телефона, если та не проявляет никакого видимого интереса, кроме улыбок. Так и получалось, что склеенная скотчем бумажка жила в кармане пальто Оксаны.
Девушки болтали по дороге, смеялись. С Полиной точно не надо было вспоминать шутки и анекдоты, чтобы чувствовать себя легко. А потом Оксана увидела на скамейке Толика и Габриэль. Та что-то оживленно рассказывала. Жестикулировала, смеялась, немного откидывая голову и обнажая белые породистые зубы. Толик внимательно слушал. Смотрел. Улыбался. Сидел в расслабленной позе, засунув одну руку в карман куртки, а другой приобняв девушку за плечи.
– Полин, я вспомнила, – Оксана дернула Евлантьеву
