омлет с поджаренными сосисками, грибами, помидорами.
– Спасибо, – беру вилку в руки, мать отворачивается к плите и печет оладушки.
– Скажи мне, мам, зачем ты пускаешь квартирантов? Тебе не хватает денег, что я присылаю? На что ты тратишь, если все платежки оплачиваются с моей карты. Может, ты хочешь поехать куда-то за границу? Скажи, я куплю тебе путевку. Или… – тут перестаю жевать, обеспокоенно смотрю на спину матери, пытаясь подметить в ней изменения с последней нашей встречи. На первый взгляд, все такая же: стройная, держит вес – привычка из прошлого, когда была актрисой театра, седых волос мне не увидеть, она подкрашивает их. Вчера ничего необычного в ее глазах не увидел. Выглядит прекрасно для своих лет.
– Ты заболела? Тебе какой-то диагноз поставили? – меня начинает потряхивать от озарения, держусь, чтобы не схватить ее и не развернуть к себе лицом, насильно выпытать правду. Мама выключает плиту, берет тарелку с горячими оладушками, поворачивается ко мне. Лицо серьезное, отчего у меня сердце бухает куда-то на дно желудка. Я, конечно, не идеальный сын, но мать люблю. И терять не хочу.
– Мама!
– Голос не повышай. Ешь, давай, – садится напротив меня, строгим взглядом приказывает есть, а у меня кусок в горло не лезет. Качает головой. – Не придумывай себе ничего. Здорова я.
– Правда?
– Правда. И квартирантов беру не из-за денег.
– А из-за чего? – непонимающе смотрю на мать. Она поджимает губы, отводит глаза в сторону. Я терпеливо жду, продолжая ковыряться в тарелке.
– Одиноко мне. Тебя часто дома не бывает. И…
– Мам, не начинай, – морщусь, уже жалея, что затронул эту тему.
– Что не начинай? Я правду говорю, Никит. После развода ты замкнулся в себе, с Пашкой общаешься от случая к случаю. Парень растет, отца знает только по телефону. Я понимаю, ты не хочешь встречаться с Мариной, но сын-то причем?
– Ты хочешь взять к себе его на осенние каникулы? Я, конечно, попробую с Мариной поговорить, но боюсь, что они поедут в Эмираты или в Майами. Где там у ее хахаля особняк? А? – говорю резко, пресекая тоном дальнейшие попытки обсуждать данную тему.
– Никит…
– Было очень вкусно! – делаю из кружки большой глоток остывшего кофе, доедать омлет нет желания. Встаю, подхожу к матери, чмокаю ее в щеку. Она пытается меня удержать взглядом, хватает за руку, но я осторожно разжимаю ее пальцы у себя на запястье.
– Никит…
– Я на работу. Вернусь после обеда.
Глава 4
Аня
Проснувшись утром, я решила в этот солнечный день прогуляться по столице. Хочу побывать на смотровой площадке перед МГУ. Потом съездить на Старый Арбат. Планов было много, но все они немного сбились, когда я дернула на себя плохо закрытую дверь ванной комнаты. Обнаженный сын Полины Сергеевной ввел меня ступор. И его гневный окрик подействовал на меня не хуже холодного душа.
