так.
– Зиненко и Крамарь?
Марина кивнула.
– Ох, бойтесь Крамаря, юная леди, – наставительно помахал пальцем Пшежень. – Вот, кого стоит опасаться молоденьким девушкам вроде Вас.
– Пусть только попробует, – вспыхнул Гордеев, – мы Вас никому не отдадим, Марина Леонидовна. Так что на счет экскурсии по НИИ? Сразу после того, как Юрек Андреевич вычитает Ваши обязанности, разумеется. Ведь долг превыше всего.
Марина прикинула в уме и согласилась, к великой радости двоих из ларца.
Приходить сюда она должна была ежедневно, работать с девяти утра до трех дня с обедом. Работа ее заключалась во многих мелких вещах, напрямую связанных с вирусологией. В основном предстояло делать то, что скажут, покажут и объяснят. В общем, даже дурачок способен справиться, что уж говорить о Спицыной. Пока что все шло довольно неплохо, и даже Горбовский не показывался наружу с того момента, как вышел. Его отсутствие несказанно радовало глаз.
После тщательной инструкции Марине решили сначала показать всю секцию вирусологии, а потом уже вести по другим отделам. Гордеев и Гаев рассказывали вместе, не перебивая друг друга, а великолепно дополняя, как две части одного целого. Вообще у Марины было ощущение, будто она общается с одним человеком, настолько Слава и Саша были схожи в речи, в манерах, в поведении, в отношении к ней. Спицына получила халат и спецобувь и теперь могла быть свободна в течение часа.
– Марина Леонидовна, так почему Вы выбрали нашу секцию? – спросил Гордеев ни с того ни с сего, хотя до этого увлеченно рассказывал ей об устройстве электромикроскопа.
– Это опасно.
– Вот как! Любите опасности?
– Кто не рискует, тот не проходит комиссии, где председатель – Горбовский, – усмехнулся Гаев.
– А вот это – фильтр Пастера… Знаете, кто такой Пастер?.. Да, что это я. Вы бы вряд ли сюда попали, если бы не имели понятия о том, кто такой Луи Пастер. Будьте так великодушны и простите меня.
– Не стоит. Так что Вы говорили о конденсоре с ирисовой диафрагмой?
Гордеев и Гаев были в восторге. Их ожидания относительно девушки в полной мере оправдались. Она была умна, знала себе цену, схватывала все не лету и порой позволяла себе маленькие дерзости, которые действовали на двух коллег, как пылкие женские взгляды. Не помня о женах, они увивались вокруг Спицыной, рассказывая и показывая ей все, что только можно было рассказать и показать, вплоть до компьютерных штепселей и содержимого личных блокнотов наблюдений.
Марина почти не слушала их, одновременно вникая во все, что слышала. Ее мысли были заняты важным вопросом. Как эти люди, такие добрые, отзывчивые и приятные, могут работать в одном коллективе с такой бесчувственной сволочью, как Горбовский? Как они терпят его? Видно ведь, что в их мини-коллективе довольно теплые отношения, но как в эту картину вписывается Лев Семенович? Как? Да, несмотря на обычную сухость и резкость,
