надо сослаться на Ленина? – возразил в свою очередь Матвеев. – Буржуазия, ослеплённая классовой ненавистью, очень часто теряет там, где рассчитывает приобрести.
– Ладно, оставим теоретические споры, – примирительно произнёс Пронин. – Ты мне лучше скажи, как ты нащупал след, приведший тебя к Прибыткову.
– А очень просто – сказал Матвеев. – В данном случае не могу не похвалиться своей проницательностью.
Он достал из кармана конверт, извлёк из него какое-то письмо и торжественно положил его перед Прониным.
– Вот – сказал он, – документ, приведший меня к Прибыткову.
Да, перед Прониным лежало письмо:
«Гражданин прокурор! Заинтересуйтесь гражданином Прибытковым. Он есть виновник смерти П. Н.Савельева. Контрреволюция не успокаивается истреблять наших людей и тех, кто стоит у неё на дороге. Я бы написал больше, но и сам опасаюсь за свою жизнь. Не мне вас учить, вы и сами во всём разберётесь».
Подписи под письмом не было.
– Да… – задумчиво сказал Пронин. – Анонимка…
– Да, анонимка, – сказал Матвеев. – Но что из того? Разве анонимки не содержат иногда правды?
– Нет, я не к тому – сказал Пронин. – Я просто думаю…
Он принялся рассматривать письмо. Лист обыкновенной почтовой бумаги. Дешёвая линованная почтовая бумага, какая продаётся во всех газетных киосках, в почтовых отделениях, в писчебумажных магазинах. Написано письмо обычными фиолетовыми чернилами, какие продаются тоже решительно везде и какими пишут обычно все школьники, обычный старательный ученический почерк с обычным наклоном вправо, хотя некоторые линии выведены как бы дрожащей рукой, может быть дрожащей далее нарочно. Судя по оборотам речи, письмо написано взрослым человеком, а не подростком и не продиктовано подростку, в таких делах избегают лишних свидетелей. Написано письмо очень осторожно, никаких фактов, никаких доказательств, на Прибыткова только брошена тень, честь собрать доказательства и обосновать обвинение автор письма уступил своему адресату, что тот и выполнил. Очень обычное письмо.
Сколько анонимок перевидал Иван Николаевич за свою жизнь!
Автора такого письма установить невозможно.
– Конверт? – спросил Пронин.
Матвеев положил перед Прониным конверт.
Конверт тоже ничего не давал для поисков отправителя. Обычный конверт, какой можно приобрести в любом почтовом отделении. Тот же почерк. «Станица Улыбинская. районному прокурору. Лично и секретно». И – всё. Судя по штемпелю, отправлено два дня назад, опущено в почтовый ящик здесь же в станице Улыбинской. Установить отправителя, конечно, невозможно.
– Д-да, – задумчиво повторил Иван Николаевич. – Я бы предпочёл иметь более весомого свидетеля.
– Значит, вы считаете, что анонимкам верить нельзя? – обидчиво спросил Матвеев.
– Нет,
