потеряла урну с прахом при этом – неизвестно.
Мне было очень стыдно, я чувствовала себя грязной изменщицей. Паша ведь был моим первым и единственным мужчиной, умер буквально недавно, а я уже…
Ругая себя самыми страшными словами, я даже не услышала, как рядом остановилась машина.
– Эй, куда чешешь в такую рань? – послышался женский голос. – Садись, подвезу, а то до города будешь добираться пешком больше часа.
Обернувшись, я увидела женщину лет пятидесяти на старой советской машине под названием «Самара». Она была похожа на торговку с рынка, и, судя по всему, так оно и было, так как все заднее сиденье и багажник были заняты ящиками с овощами. По дороге она болтала без умолку, вываливая на меня подробности своей рабочей жизни, что клиенты пошли мелкие, денег у людей нет, и покупают все больше в сетевых магазинах всякое дерьмо, а у нее овощи все свои, сил вложено немало, продавать дешево она не собирается. От такого скучного монолога я сама не заметила, как опять провалилась в сон.
– Девка, где тебя высадить-то? – голос женщины сверлом ворвался в мозг.
Разлепив глаза, захлопала ими, озираясь. Мы заехали с восточной стороны города, мне надо было на северную, не очень далеко. Да и автобусы должны уже скоро начать ходить, рабочий день же. Вышла я на остановке, пообещав, что буду всех отправлять на Колхозный рынок за овощами, поежилась – все-таки осень заявляет о своих правах, затем побрела к скамейке и уселась на нее. Вот что я за везунчик такой, а? Только поверила, что жизнь налаживается, что скоро все будет хорошо, закончились голодные студенческие времена, когда мы с мужем вынуждены были работать сначала санитарами в больнице, потом я медсестрой, он медбратом, дежурили бесконечно, в перерывах зубря материал по учебе, пытались даже копить на машину, и тут такой удар судьбы! Я снова на старте. Хорошо, что после детдома нам выделили по однокомнатной квартире каждому, мы их продали и купили двушку, хоть и в хрущёвке, но свою, и даже успели там мебель обновить и ремонт. Паша рукастый был, все сам умел, и врачом бы был отличным.
Чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, я едва не проворонила старенький пазик, с фырчаньем подъехавший к остановке. Уже усаживаясь на сиденье, подумала, что опять выбрала наше место. Балда! Сплошные воспоминания!
Квартира меня встретила тишиной. Ну почти, если не считать работающего с негромким гулом холодильника.
Поставив урну на комод, я сказала:
– Ну вот и все, Паш, мы дома. Сейчас чай попью и спать лягу, надо как-то выспаться, чтобы… чтобы…
Слезы начали душить меня. Свернувшись в комок на диване, прижав подушку к животу, я рыдала, повторяя как заведенная:
– Как я без тебя? Как я без тебя?
Зубы стучали, слезы лились и лились нескончаемым потоком. Я ощущала себя такой одинокой, будто была вообще одна в целом мире. По сути, так оно и было, родственников у меня нет, друзей близких тоже, я даже не знала, как вообще живут одиночки. Господи, если ты есть, забери
