горели пламенем, в то же время его были как лед.
Закончился танец, но Виктор все еще продолжал держать меня в объятиях. Он скользил взглядом по моему лицу, смотря то на губы, то в глаза.
Наконец, он отпустил меня, и мы снова сели на лавочку. Сраженная внезапной слабостью, я слегка отодвинулась от него и зажмурила глаза. Даже будучи мертвым, Виктор действовал на меня с невозможной силой. Одним движением, одним взглядом он заставил меня ненадолго забыть все, что произошло. Ненависть, злость, обида, боль испарились, будто их не было никогда. Эта рана, терзавшая мою душу почти год, затянулась всего за пару мгновений.
Я попыталась вспомнить лицо Стаса, но ничего не получилось. Постаралась оживить в сердце боль, но даже ее отголосков не осталось. Желая больше всего избавиться от страданий раньше, теперь я только и мечтала, чтобы они вернулись. Пугало то, что я не могла понять, где правда. Виктор все еще сидел рядом. Он сочувственно смотрел на меня, видимо, прекрасно понимая, какая борьба происходит внутри меня.
– Прошу, остановись. Прекрати все это, – слабым голосом произнесла я. – Тебя не существует, ты просто плод моей сумасшедшей фантазии. Алекса нашли мертвым и похоронили. А мертвые не могут разгуливать по улицам.
Голос мой срывался на плач. Сложно было сдерживать слезы. Музыка звучала громко, но я ее не слышала. В голове крутился поток мыслей. Воспоминания, подчищенные чьей-то умелой рукой, обрывались. Взглянув на толпу, я надеялась отыскать Зоряну. В этот момент ее поддержка была необходима. Но девушка, еще десять минут назад, танцевавшая в зале, опять исчезла.
Желая скорее вернуться в реальность, я встала и быстро побежала на улицу. Пробираясь сквозь толпу курильщиков, выискивая глазами подругу и так ее не найдя, я стремительно направилась прочь от школы.
– Ариана, – закричал Виктор, – подожди.
Он догнал меня и остановил в тот момент, когда граница школы была позади.
– Я что-то сделал не так? – виновато спросил он.
– Ты ненастоящий! – закричала я. – Ты умер! Я не могу видеть тебя, а тем более чувствовать!
– Но ты же чувствуешь, – Виктор сжал мою руку еще сильнее.
– Это какая-то шутка, да? – слезы мои сменил нервный смех. – Ты пришел убить меня?
– Зачем мне тебя убивать? – удивленно спросил Виктор.
– Ты хочешь вернуть Олимпиаду?! – то ли спрашивая, то ли утверждая, сказала я.
Лицо Виктора помрачнело, будто имя Олимпиада мог произносить только он один, но тут же взяв себя в руки, он сказал:
– Вернемся на бал. Это вечер для выпускников и я хочу, чтобы ты провела его хорошо.
Со стороны, если кто мог наблюдать за нами, было похоже на ссору влюбленных. Виктор все еще продолжал держать мою руку и пристально смотреть в глаза. Смерть однозначно изменила его. Он будто действительно хотел мне добра.
– Это не похоже на тебя, – сказала я. – Тот Виктор был жестоким, а ты
