безмолвно принял его, пристегнул к своему запястью, втолкнул Павла на заднее сиденье машины.
«Мерседес», тихо рыкнув двигателем, сорвался с места.
– До чего все разговорчивые! – протянул Павел, поудобнее устраиваясь на мягких подушках.
Спутник не шелохнулся.
– Как я понимаю, спрашивать, куда меня везут, бесполезно?
Ответа снова не было.
Мимо окон мелькал ночной лес.
Они могли быть где угодно – в Архангельске или в Новгороде, в Вологде или даже в Хельсинки. Пожалуй, улететь слишком далеко от Петербурга они не могли – полет продолжался около часа.
Могли они быть и в каком-нибудь маленьком городке, где есть военный аэродром. Хотя, пожалуй, для маленького городка слишком хорошее дорожное покрытие.
Павел решил снова вздремнуть, но тут лес за окнами расступился, по сторонам шоссе замелькали ярко освещенные рекламные щиты.
И очень скоро все сомнения рассеялись: они подъезжали к Москве.
Об этом говорили и названия на щитах, и широкие ровные дороги, и растущие по сторонам шоссе новостройки.
Водитель «мерседеса» включил мигалку. Ночные улицы проносились за окном – темные окна жилых домов, ярко освещенные ночные клубы и рестораны.
Они ехали в центр.
В самый центр города, в самый центр огромной страны.
11 декабря 2006. Москва, Кремль
«Мерседес» притормозил возле тускло освещенных Боровицких ворот, навстречу шагнул охранник в пятнистом комбинезоне, проверил документы водителя и отступил в сторону.
Шлагбаум поднялся. «Мерседес» въехал на территорию Кремля.
Спутник повернулся к Павлу, коротко бросил:
– Выходим!
– Разговорился! – усмехнулся Павел, выбираясь из салона.
Перед входом их ждали.
На этот раз Павла окончательно освободили от наручников. Более того, новые провожатые были достаточно вежливы, предупреждали его о крутых ступеньках, открывали перед ним двери, однако ни на какие вопросы по-прежнему не отвечали.
Его долго вели по длинным коридорам, тускло освещенным включенными через один светильниками, и наконец ввели в небольшую, почти пустую комнату. Здесь были только два кресла и низкий столик, с потолка лился ровный неяркий свет.
– Надеюсь, вас не нужно предупреждать о том, что каждое ваше движение контролируется, – проговорил один из сопровождающих, прежде чем покинуть комнату.
– Да объяснит мне кто-нибудь, что происходит? – взмолился Павел.
Однако и на этот раз ему ничего не ответили.
Дверь закрылась.
Павел остался один.
Он обошел комнату по периметру, затем дважды пересек ее от стены до стены.
Ничего не происходило.
В комнате не было ничего, кроме двух кресел и стола, и никого, кроме самого Павла.
