шляпки и шейные платки. Нарисовала много-много жучиной обуви, даже на каблуке, и даже зачем-то коньки, хотя непонятно, где божьей коровке было летом на них кататься. Улька нарисовала и каток, и саму божью коровку, надевшую три пары коньков на шесть лапок.
А мама всё не шла.
Ульке надоело рисовать. Она подошла к окну и стала смотреть. На улице совсем стемнело. Виднелись только освещённые серые дорожки и окна-огоньки в домах напротив. Улька подумала, что семьи в этих домах сейчас ужинают, а кто-то уже пьёт вечерний чай. С печеньем или конфетами.
Пошёл снег. Ульке вдруг показалось, что за ней больше никто никогда не придёт. И она останется в детском саду навсегда. Так и будет теперь каждый день. Она останется тут жить, будет спать на раскладушке, есть детсадовские щи и макароны, днём играть с ребятами, которых вечером будут забирать. И только Улька будет сидеть тут долгими тоскливыми вечерами и смотреть в окно. Одна. Сама не заметив, она начала хлюпать носом.
– Не переживай, – сказал кто-то рядом. – Не бывает такого, чтобы не забрали. Я сам вначале думал, что не заберут. Но всегда забирают.
Улька оглянулась. Рядом стоял Жорик. Он так тихо сидел в уголке со своим конструктором, что Улька его даже не заметила. Улька немного успокоилась и сказала:
– Спасибо.
– А что это ты там рисовала? – спросил Жорик.
– Мою божью коровку.
– Как это твою?
– У меня дома живёт. В спичечной коробке. Зимует.
– А потом что?
– А потом она проснётся, полетит и увидит весь мир.
– Прямо весь? – спросил Жорик с сомнением.
– Ну, может, не весь, но половину точно. Ой, смотри, это не твоя мама идёт?
Жорик всмотрелся в окно, развернулся и побежал в коридор. А Улька увидела, что по дорожке идёт и её мама тоже.
Первого марта Улька проснулась взволнованной. Сегодня она скажет божьей коровке, что наступила весна! Она крикнула:
– Ура!
И побежала к фикусу будить коровку.
– Улька, ну ты даёшь. Ты в окно посмотри, – сказала сестра.
За окном шёл снег.
– Хорошо, – вздохнула Улька. – Подождём ещё.
Она поставила коробочку обратно за фикус и снова стала ждать.
– До тепла осталось не знаю сколько дней…
– До тепла осталось, может быть, двадцать дней…
– До тепла осталось совсем чуть-чуть дней…
Снег шёл до самого апреля, а потом в два дня растаял, стёк ручьями и дождём. Из-за туч выползло яркое весеннее солнце. Наконец Улька достала спичечную коробку и отодвинула крышку. Божья коровка выбралась Ульке на руку и застыла.
– Наверное, думает, в какую сторону лететь, – сказала Улька папе.
– Давай поднесём её к форточке, – предложил он в ответ.
