лет привыкла что ее очень просят. Мне она обещала. Попросите и Вы».
В свои 71 Бассин должен был выполнить в короткий срок работу, расчитанную минимум на двоих. Он превосходно с ней справился. Три огромных тома вышли перед Конгрессом (четвертый вышел по итогам Конгресса), и до сих пор эти материалы не утратили своего значения. А сколько серьезных ученых по всей стране вздохнули с облегчением, что проблема вышла наконец из подполья и ее не надо больше вытеснять в собственное бессознательное. Я знаю, что многим людям это помогло защитить безнадежные, казалось бы, диссертации.
Конгресс приближался, и количество проблем нарастало. Незадолго до его открытия мы узнали, что Министерство Здравоохранения запретило специальным приказом давать командировки медикам на этот Конгресс. Никогда не думал, что это возможно – вот уже и Академия, и правительство, и ЦК признали проблему бессознательного, а Минздрав еще держался. Бассин послал меня за помощью к человеку весьма влиятельному – Игорю Николаевичу Смирнову, Ученому Секретарю Отделения Философии и Права АН СССР. Смирнов позвонил замминистра Минздрава и состоялся диалог, достойный воспроизведения.
«А – сказал замминистра – знаю, знаю. Это несколько проходимцев (!) затеяли это сборище и пригласили на него вейсманистов-морганистов» (Какое сочетание безупречного чутья и безграмотности! В 1979 г. замминистра Минздрава не знает разницы между фрейдистами и вейсманистами, т. е. представителями генетики – еще одной лженауки. Все лженауки у него на одно лицо.) «Простите – спокойно спросил Смирнов – не могли бы Вы уточнить, кого именно Вы считаете проходимцами – Федосеева, Кириллина (Председателя Госкомитета по Науке и Технике) или Председателя Совета Министров Грузии?».
Ответа не последовало. Замминистра швырнул трубку на рычаг. Приказ отменен не был, и многие медики брали отпуск, чтобы участвовать в Конгрессе.
Атмосфера вокруг Конгресса все более накалялась. Внезапно мне позвонили из МИДа. «Скажите – спросил вежливый вкрадчивый голос – под каким флагом будет выступать Ваш гость профессор Аммон?» Я совершил гигантское интеллектуальное усилие и догадался: «Под флагом Западного Берлина». На том конце провода одобрительно и понимающе усмехнулись. «Верно. Но не дай Вам Бог, чтобы случайно перед ним оказался флаг Западной Германии. Это будет грубая политическая ошибка с серьезными последствиями для Вас лично».
Я покрылся испариной и позвонил в Тбилиси. Выяснил, как и ожидал, что в программе Гюнтер Аммон числится представителем ФРГ. Попросил перепечатать программу.
Иностранцы летели в Тбилиси через Москву, надо было организовать их встречу и транспортировку в Грузию. Я пошел просить помощи в отдел международных связей Академии. Там сразу начались непредвиденные трудности. «По какому праву Ваш Конгресс называется международным?» – спросил чиновник. – «По протоколу
