затем резко подбросило. Ремни затрещали, удерживая тела, а вся ручная кладь подлетела к потолку и с шумом, словно булыжники, ударилась об пол.
Самолет некоторое время двигался с каким-то странным шелестящим звуком, затем остановился. Совсем не резко, даже плавно. Нежно.
Стало тихо. Никто не шевелился.
Щелкнул замок ремней. Голос стюардессы, немного дрожащий, возвестил:
– Товарищи пассажиры! Наш самолет совершил вынужденную посадку на реке Енисей! Просьба надеть спасательные жилеты!
Все подняли головы, выглянули из-за спинок кресел, стали оглядываться по сторонам. За иллюминаторами плескалась вода.
– Мы живы?! – робко спросил кто-то.
– Да, товарищи! Мы живы! Спасательные жилеты находятся под вашими креслами, наденьте и ждите дальнейших указаний! Спасибо, товарищи!
Женщины и дети заплакали от радости. Мужчины хриплыми голосами выражали эмоции исключительно нелитературными фразами, из которых самой приличной была:
– Хана тебе, Меликян! Будем жить!
Капа быстро отстегнула дочь и торопливо ощупала.
– Ты в порядке? – обеспокоенно спросила она. – Ничего не болит?! Руки, ноги?! Голова?! Не молчи, дочь!
Лариса помотала головой. Капа порывисто прижала ее к себе, чувствуя, как гулко бьется маленькое сердечко.
***
Интересно, что чувствовали индейцы племени майя, впервые увидев на горизонте корабли испанских конкистадоров? Наверное, шок.
Жители села Лоскутовка испытали похожее чувство от приводнившегося на их глазах реактивного пассажирского самолета. Даже Таир, несклонный к эмоциям пенсионер и вообще грозный хищник, свалился с ветки от удивления.
Ударившись о воду задней частью фюзеляжа, Ту-104 клюнул носом и, срезая крыльями многотонные пласты воды, пропахал около ста метров. Замер посередине реки, разгоняя от себя пенные барашки волн.
Даже самый талантливый художник не смог бы передать всю глубину чувств, застывшую в глазах очевидцев. В последний раз селяне так завороженно молчали, когда смотрели по телевизору на встречу Штирлица с женой. Незабываемую сцену в кафе под щемящую проникновенную музыку.
Но то – черно-белое кино, а тут – жизнь во всех ее красках!
– Ежики кудрявые! – прошептал ошеломленный Тихон Авдеевич.
И шепот этот прозвучал словно сигнал – вокруг всё пришло в движение. Поднялся невообразимый шум. Костя, скинув праздничные туфли и пиджак, сбежал по пригорку и с разгону кинулся в воду, за ним последовали остальные. Сильными взмахами рук селяне преодолевали расстояние до медленно уходящего под воду самолета. На берегу кричали:
– Мазай, лодку надо!
– Гребите, ребя! Гребите!
– Ща керосин выльется – хана рыбе!
– Да что рыба?! Люди!
– Да что люди?! Рыба!
– Семен! Костюм замочишь – не возвращайся!
– Ой, мамочки!
