которые принято считать цивилизованными, смертная казнь отменена, причем уже довольно давно. И как показывает статистика в этих же странах, после отмены смертной казни убийств стало меньше, чем было до отмены. Единственная страна, где это не так, это США, где в 38 из 50 штатов есть еще смертная казнь. Но я не уверен, что США для нас в этом смысле являются примером цивилизованности.
Так вот, Верховный суд обратился в Конституционный суд, и на прошлой неделе Конституционный суд ответил так: «Мораторий продолжается. Пока. Сколько – неизвестно». И вот у меня возникает вопрос: а откуда такая робость у Конституционного суда по этому вопросу? У меня есть ответ. А вот интересно, у вас он есть?
На прошлой неделе член Генсовета «Единой России» Андрей Макаров выступил необычайно резко по поводу состояния Министерства внутренних дел. Вот несколько цитат, взятых мной наугад. «Модернизовать МВД, реформировать МВД невозможно, его можно только ликвидировать». «Система создана таким образом, что она убивает порядочность в людях, заставляет их работать непорядочно». «Надо вывести всю милицию за штат и начать очищение милиции с участием общественности, правозащитников». «Сегодня милицию боятся больше, чем бандитов. От бандита можно убежать, если повезет, его можно обезвредить. От милиции убежать нельзя, обезвредить ее тоже невозможно». «Если вдруг ты попытаешься сопротивляться тому человеку в погонах, который тебя избивает, тебя тут же посадят за покушение на жизнь представителя власти». Ну и так далее.
Руководство «Единой России» быстренько сообщило, что это не есть точка зрения «Единой России», это точка зрения гражданина Андрея Макарова, чтобы это просто имели в виду. Один высокопоставленный милицейский чин высказался в том духе, что Андрей Макаров – враг страны. Вообще-то говоря, он, наверное, хотел сказать «враг народа», но вовремя сдержался. Он сказал, что если не будет милиции, то в стране будет полный произвол. Я думаю, что Макаров с ним согласен, просто речь идет о другой милиции. Правда, другой милицейский чин сказал: «А другой милиции у нас нет».
На следующий день, выступая перед курсантами милицейских вузов, министр внутренних дел Рашид Нургалиев сказал, я его цитирую: «Если идет нападение, то в любом случае должна быть самооборона. Например, я иду, допустим, по улице, а какой-то милиционер меня начинает бить. На основании чего? Я что, преступник? Конечно, наверное, здесь будет именно та заваруха, о которой мы говорим. Поэтому мы здесь все равны, а гражданин будет вдвойне равен». Вот как хотите, а для меня это заявление просто сенсационное. Получается, главный милиционер страны говорит нам с вами, что если на нас напал милиционер, ну вот такой распоясавшийся, то мы имеем право, по сути дела, дать ему в морду. Это напоминает мне советский анекдот: «Имею ли я право? – Да, имеете. – А могу ли я?.. – Нет, не можете». Потому что если только предположить, что мы дадим сдачи милиционеру (даже если их будет двое или трое), в конце концов, скажут, что это мы напали
