возьму нам горячего имбирного чая, – вызвалась подруга.
Я кивнула и направилась в зал, высматривая столик.
– Вот тот у окошка, твой любимый, не занят, – раздался позади приятный голос, и, обернувшись, я лицом к лицу столкнулась с высоким парнем в добротной одежде и с лезущими в глаза светлыми волосами. В руках он мял кепи.
– Привет, Ханс.
– Привет, Никки. Я рад, что ты пришла, – он сделал жест в сторону столика, и я прошла туда.
– Тебя давно не было видно, – заметил он, опускаясь напротив меня на стул.
– Да, дела в лавке.
– Понимаю, еще и «Шарлоттс» открывается, – помрачнел он.
– Ничего страшного, – беспечно пожала плечами я. – Пусть они и напускают тумана перед открытием, обещая какие-то зелья с совершенно новой формулой, но, уверена, это лишь хитрый ход. А моей лавке больше ста лет, и у нас много лояльных покупателей.
– Да, – улыбнулся он и помахал Софи, которая замерла с кружками, оглядывая зал. Увидев нас, она двинулась в нашу сторону.
– А как дела на баркасе?
Ханс служил у своего отца, владевшего несколькими рыболовными судами и поставлявшего дары моря в лучшие дома.
– Неплохо. В последний раз улов превзошел наши ожидания, и на полученную выручку я смог отложить еще треть требуемой суммы на покупку «Каравеллы».
– Это же здорово, Ханс!
– Да, – улыбнулся он.
Я знала, что Ханс уже давно мечтает об этом судне, которое могло идти, не подчиняясь ветру, и развивать большую скорость благодаря специальной пропитке обшивки. Производители хранили коммерческую тайну, но я подозревала, какие ингредиенты могли входить в состав этой пропитки.
И так же прекрасно я знала мечту Ханса: самостоятельно выходить в море на «Каравелле» и открыть рыбную таверну, где ему, конечно, не справиться одному – нужна хозяйка в помощь. На последнее несколько раз намекала Софи.
Несмотря на ремесло, пахло от Ханса вовсе не рыбой, а чем-то домашним и еще соленым ветром.
– Слышала, последний улов особенно удался, – заметила Софи, ставя на стол кружки с горячим чаем.
– Да, – ответил Ханс, подвинувшись, чтобы она могла сесть. – А как твои дела?
Софи принялась делиться подробностями о лавке своей хозяйки-модистки. Ее глаза горели: она любила свою работу. А я любила ее слушать и искренне восхищалась нарядами, которые она шила для себя ночами, копируя лекала новинок и придумывая собственные.
Вот и сегодня на ней было прелестное платье из малинового шелка и с цветами на турнюре, приковывавшее взгляды завсегдатаев. А голову прикрывала соломенная шляпка с лентами в тон цветам.
– И тогда мадам сказала, что я смогу забрать себе ткани, которые останутся после заказа графинь, а если дело пойдет так и дальше, то она отправит меня учиться в Теаполь! – докончила Софи восторженно.
– Это же прекрасно! – я пожала ей руку. Даже я, не слишком интересовавшаяся модой, понимала, что значит отправиться в столицу
