миграций рабочих происходила постоянная репатриация военнопленных. Транспортировка бывших русских военнопленных была существенно затруднена отказом Советской России принимать их и в ряде случаев отказом самих военнопленных покидать Германию. Однако немецкое командование все равно высылало их, поскольку содержание военнопленных обходилось стране слишком дорого101. К 1920 году еврейских военнопленных осталось 60 – 70 тысяч102, в 1921 – 1922 годах репатриация еще продолжалась103.
Данные по статистике вновь прибывших часто противоречивы. Государственной статистике в этом отношении доверять не следует: она составлялась по данным Центрального управления полиции (Polizeipräsidium) и потому учитывает только тех беженцев, которые зарегистрировались в полицейских участках.
Тысячи беженцев, жилищная ситуация и состояние документов которых не удовлетворяли правилам проживания иностранцев в Германии, не проходили регистрацию, боясь высылки или какого-либо иного наказания, и потому оставались за рамками официальных данных. Так, в январе 1923 года при обсуждении в Министерстве иностранных дел меморандума об иммигрантах из стран Восточной Европы были приведены две версии: версия Центрального управления полиции, согласно которой по состоянию на 3 июня 1922 года в Берлине находилось 56 тысяч мигрантов из восточноевропейских стран; согласно другой версии – 200 тысяч. Источник второй версии не указан, однако именно она принимается участниками обсуждения c бульшим доверием104.
С другой стороны, статистика, которую составляли сами русские эмигранты, тоже оказывается недостоверной. По словам историка русской эмиграции Х. – Э. Фолькмана, русские беженцы старались завысить свою численность, «чтобы в глазах мирового сообщества выглядеть полноправным представителем угнетенного русского народа. Так, согласно эмигрантской статистике, в Германии в 1925 году находились 500 000 беженцев из России»105.
Данные о численности евреев среди эмигрантов из России тоже могут быть недостоверными. Современники-немцы представляли себе переселение в Германию восточноевропейских евреев (казавшихся чужаками, нахлебниками и конкурентами в борьбе за рабочие места и жилье) как гораздо более массовую миграцию, чем это было на самом деле106. Это же представление тяготело и над рядом публицистов и политических деятелей, которые доказывали, что восточноевропейские евреи наводнили Германию. Цифры, которые приводят еврейские авторы-современники – защитники восточноевропейских евреев, – оказываются, напротив, заниженными: эти авторы пытаются представить мигрантов незначительной по численности группой, которая не может причинить вред немецкому обществу и экономике Германии107.
Источники достоверных данных таковы: статистика благотворительных организаций и – в отношении евреев – статистические службы Еврейского исследовательского института (YIVO) и американского Национального бюро экономических
PAAA. R 78705. L 348515. Аналогичный пример сопоставления оценок МВД и эмигрантских организаций см. у Фолькмана (
См., например: PAAA. R 84333. L 364547-50. Показательна в этом отношении статья «Восточноевропейские евреи и антисемитская реакция», написанная Паулем Натаном, известным общественным деятелем, филантропом и публицистом, содиректором Благотворительного союза немецких евреев и покровителем восточноевропейских евреев. Статья написана в 1922 году в качестве ответа на запрос одного из лидеров DNVP (Deutschnationale Volkspartei, Немецкая национальная народная партия), одной из ультраправых партий, требовавшей запретить въезд восточноевропейских евреев в страну и выслать как можно большую их часть. В запросе данные по еврейской иммиграции завышены, «чтоб таким образом создать, хотя бы видимость основания для реакционного антисемитского утверждения, что современная Германия “наводнена восточными евреями”» (ГАРФ. Ф. Р-5774. Оп. 1. Д. 114. Л. 7). Данные, которые приводит сам Натан (в Германии в 1921 – 1922 годах насчитывалось не более 55 000 евреев), соответствуют статистике Бюро попечительства о рабочих (Arbeiterfürsorgeamt), однако являются заниженными, поскольку учитывают лишь евреев-рабочих, обращавшихся в Arbeiterfürsorgeamt (PAAA. R 78705. Denkschrift über die Ein– und Auswanderung nach bzw. aus Deutschland in den Jahren 1910 bis 1920. Der Reichsminister des Innern. V 1641 B. S. 8 – 9).
