грешника в жарком адусобою надолго являю…
Но нынешний день примечателен тем,
что с запада рваные тучи
заставят забросить решенье проблем —
как жить, что же будет, с кем лучше…
Меня не волнует, куда ты пойдёшь,
я мысль направляю продольно
прозрачным колоннам с названием «дождь»,
стоящим вокруг произвольно.
И ты не заботишься, что я не так
пойму эту нервную сцену,
ведь ты для меня словно с неба вода —
внезапна, обычна, бесценна.
Промокнув, бездумно по лужам бродя,
безвольно гонимая ветром,
становишься странным подобьем дождя —
спокойной, простой, безответной,
совсем равнодушной к нелепостям дня —
как будто бы снова родишься…
Увидев на мокрой дороге меня,
ты, в общем-то, не удивишься.
А наши разборки – кто прав, кто не прав —
мы так не закончили толком,
мы с тем же раскладом остались в руках,
мудрей и влюбленнее только.
Тысяча первая ночь
Тот, который пел по утрам, оказался совсем не петух, а кочет,
и обманутое разбуженное солнце шумно вставало, настоящего петуха при этом будя.
Женщина, состоящая из тысячи разлук,
вряд ли станет участницей тысяча первой ночи,
я же с луной не усну – одеяло прилива я буду тянуть и тянуть на себя.
С кем и где я провел первую, десятую, сотую ночь? Биограф поплатится жизнью
за то, что не каждый мой шаг
стал сюжетом для сказок и прочего вранья.
Подгадав, женщина появилась как раз
к тысяче первому занятию онанизмом.
Кажется, для тысяча первой ночи
ни сил, ни желаний, ни времени
не останется у меня.
Тысяча первая ночь грядёт!
но любой из являющихся на горизонте мне ничем не обязан,
даже солнце, тем более что оно злится
то ли на кочета, то ли на петуха.
В тысяча первую ночь я расскажу вам
свою лучшую сказку о том, как в экстазе
женщина становится ночью
и кружится вокруг Земли,
прячась от солнца моего греха.
Мимо
Мимо проходит возможность
взяться всерьёз за язык,
особенно за два – просто летит!
Впрочем, можно отставить, учесть,
оставить как есть.
Если она изначально —
вполне самоцель,
если она случилась уже,
ужель
это расстроит,
что мимо проходят
деньги, в количествах просто
страшных, куда-то мигрируют, вроде
на юг – по их птичьей природе.
Если тебе её дали,
тебя не спросив,
если ты просто выгнан пастись —
прости,
не досадуй,
что
