Для госпитализации оснований нет. Так что пойдешь в камеру.
Врачиха испытующе посмотрела на Ирину, словно ждала от нее какой-то реакции на последнюю фразу. Не дождалась. Ирина просто кивнула, затем поднялась с кушетки и неторопливо оправила одежду. Она все еще была бледна и слегка покачивалась, словно в любой момент могла потерять сознание.
Врачиха смотрела на нее с тревогой, но предпринимать ничего, похоже, не собиралась.
Приведя в порядок одежду, Ирина глянула на врачиху и сказала:
– Вы мне таблетку не забудьте дать, пожалуйста.
– Дам, конечно. Что ж мне, жалко, что ли.
Врачиха отвернулась, чтобы достать из шкафчика таблетки, и в этот момент ноги Ирины подкосились, и она рухнула на пол, потеряв сознание.
Спустя пять минут врачиха сняла телефонную трубку, набрала нужный номер и сухо произнесла:
– В камеру пока не получится. Да… Потеряла сознание. – Врачиха наморщила нос и резко добавила: – Сначала я должна сама разобраться. Да, это мое решение.
10
– Задержали, говоришь. Так-так…
Старинный друг Турецкого, адвокат, а по совместительству – растениевод, Лимонник расхаживал с распрыскивателем вдоль кадок с растениями и время от времени прыскал каким-то раствором на листья и стебли своих питомцев.
– Что, значит, «так-так»?! – вспылил Александр Борисович, который с момента встречи с оперативниками был не в духе. – Она в следственном изоляторе! Не мне тебе объяснять, что такое следственный изолятор Лефортово.
Лимонник повернулся к Турецкому и поправил пальцем очки.
– Тише, Саша. Тише. Нервы хороши для поэтов, а в нашем деле они – плохой помощник.
Александр Борисович хотел что-то сказать, но лишь махнул рукой.
– Вот так, – удовлетворенно кивнул Лимонник. – Ты был в квартире в момент задержания?
– Разумеется!
– Задержание прошло без нарушения процедуры?
– Да какие могут быть нарушения? Пришли, предъявили ордер и забрали.
– А как Ирина? Она вела себя как законопослушный гражданин?
Брови Турецкого вновь сошлись на переносице.
– Так, – жестко проговорил он. – Я пришел к тебе как к приятелю. А ты, вместо того чтобы помочь…
– Саша, – укоризненно проговорил Лимонник, глядя на Турецкого поверх очков.
– Скоро пятьдесят лет как Саша! – отрезал Турецкий.
– Пятьдесят лет – не двадцать. Нужно быть сдержаннее. – Лимонник прыснул жидкостью на листья олеандра и повернулся к Турецкому. – Успокоился? А теперь давай по порядку и со всеми подробностями.
Комната для свиданий представляла собой прямоугольное помещение в пятнадцать квадратных метров. Из мебели – стол и стулья.
Адвокат Лимонник внимательно вгляделся в бледное, изможденное лицо Ирины и, по всей вероятности, будучи недоволен увиденным, нахмурил брови.
– Показания дала? – спросил он.
