козырнул Богданову и направился к машине. Александр невольно обратил внимание на правую кисть капитана. На ней была татуировка: солнце всходило из синих волн. Богданов стоял около полуторки и внимательно смотрел на проезжавший мимо них «Виллис», стараясь разглядеть третьего пассажира, который находился в машине. Тот словно угадав желание офицера, поднял воротник шинели и надвинул на глаза фуражку.
***
– Вы что, товарищ младший лейтенант, машину не проверили? – спросил Богданова Захаров. – Испугались?
Богданов с удивлением посмотрел на водителя. Лицо офицера его стало пунцовым от негодования. Он хотел моментально ответить водителю на столь обидный вопрос, но у него не получилось. То ли от испуга, то ли по какой-то другой причине у него просто пропал голос. Он глубоко вздохнул, стараясь набрать в легкие как можно больше воздуха.
– Не забывайтесь, сержант! – произнес младший лейтенант. – Я сам трижды ходил за линию фронта и научился хорошо разбираться в людях. Этот капитан – настоящий мужик, фронтовик. Нельзя людей обижать недоверием.
На лице Захарова промелькнула усмешка.
– А я бы, проверил. Внешность человека, это не его паспорт или удостоверение личности, может быть обманчивой. Вы даже не знаете его фамилии… И почему вы решили, что он фронтовик? Сейчас вот таких фронтовиков в прифронтовой зоне сколько захочешь. Вы же видел, что он в машине был не один?
Богданов понял, что совершил поступок, который называется не иначе, как преступная халатность и во время войны это приравнивалось к измене Родины. Чтобы, как-то оправдаться перед Захаровым, он решил выбрать тактику наступления.
– Ты, кто такой, чтобы учить меня, как мне нужно было поступить! Ты кто такой, чтобы учить офицера «СМЕРШ»! Вот и я гляжу – что никто! Ты понял это или мне еще раз повторить тебе об этом. Здесь я решаю, что делать, а не ты! Он же сказал – Иванов, значит Иванов! Вот приедем в город, зайдем в комендатуру, там и посмотрим, кто такой капитан Иванов и я, чтобы больше не слышал ничего подобного! Ты понял меня или наживешь большие неприятности?
Захаров скептически улыбнулся и сплюнул в открытое окно кабины. Умудренный жизненным опытом, он сразу заметил, как побледнел младший лейтенант, когда рука капитана потянулась к кобуре, как он начал услужливо ему улыбаться.
– Я, конечно не чекист, как вы, поэтому я ему не поверил. Просто люди говорят, доверяй, но проверяй.
Лицо Богданова снова стало багровым. Он с нескрываемой злостью посмотрел на Захарова.
– Ты хочешь сказать, что я испугался? Да, испугался, если хочешь знать! И что из этого? Ты видел, как тот третий, передернул автомат. Нет! А я вот заметил это. Если бы я потребовал капитана предъявить мне документы, то сейчас бы мы с тобой лежали в кювете! Может, я не себя, а тебя пожалел!
Захаров промолчал. Спорить с этим человеком было абсолютно бесполезно. То, что эта машина принадлежала немецким диверсантам, он уже не сомневался.
– Хорошо тебе, ты хоть
