назову-ка я тебя Унь-Тьвань! – торжественно сообщила я тотему.
Дальше начало твориться нечто несусветное. Сияние поднялось с пола и устремилось к статуэтке, вливаясь в дракончика ярким потоком. На какой-то миг он весь стал позолоченным, а потом вдруг зашевелился, стряхивая с себя искристую пыльцу. С явным удовольствием потянувшись, он переступил с лапы на лапу, повернул ко мне усатую морду и с укором, проникновенно вопросил:
– Зачем ты мне имя такое идиотское дала?
– Я?..
– Ты видишь здесь кого-то ещё? – мрачно осведомился Унь-Тьвань.
– Э… ну хочешь, я другое придумаю? Посимпатичней? – предложила я, растерянно почесав макушку. Кто же знал, что глупая шутка выльется в появление живого дракона!
– Поздно, – только сильнее помрачнел мой собеседник и тяжело, горестно вздохнул. Желтые глаза с вертикальными зрачками продолжали сверлить меня из-под нахмуренных бровей. Длинные усы осуждающе покачивались.
– Ну, не такое уж это плохое имя, – решила оправдаться я. – Могло быть хуже.
– Например? – дракон явно заинтересовался, даже спину выгнул вопросительным знаком.
– Да любое, – я пожала плечами и добавила: – Женское.
Свежеименованный Унь-Тьвань выпучил глаза и закашлялся, выпустив сероватое облачко дыма. В затухающем свете золотистой пыльцы, осыпавшейся с дракончика, когда тот потягивался, это выглядело даже красиво.
– А почему ты ожил? – поинтересовалась я, с любопытством рассматривая удивительное создание.
– Потому что ты дала мне имя, – буркнул дракончик, видимо, до сих пор не простив мне неудачную шутку.
– Чем тебе это помогло-то? Вот моя подруга со своими вещами разговаривает. К шкафу обращается исключительно «Господин Шкаф», когда просит его не прятать нужную кофточку, а плойке постоянно говорит «Леди Кудределка, не нужно жевать мои волосы». И до сих пор никто не ожил.
Унь-Тьвань закашлялся повторно.
– Сравнила! Меня! Со шкафом?!
Я только плечами пожала – мол, не виноватая я, изъясняться нужно понятней.
– Я дух, Лика. Дух, запертый в статуэтке. Не знаю, сколько я спал, но ты, дав мне новое имя, пробудила меня ото сна.
– А как тебя раньше звали?
– Это имя больше нельзя произносить, ибо оно стало навеки тюремной печатью. Новое же даровало мне свободу. – Дракон многозначительно хмыкнул: – Пусть даже теперь меня зовут по-идиотски. Я должен тебя поблагодарить. – Он сверкнул в темноте желтым глазом. – Спасибо, Лика.
– Не за что… Постой-ка, – спохватилась я, – откуда ты знаешь моё имя?
– Я многое знаю. – Гордо задрав голову, дракончик вдруг раскрыл рот и выплюнул огненный шарик. Тот завис между нами, освещая пространство.
– И где моя комната, тоже знаешь?
– Знаю.
– Отведешь? –
