к приятелю смотреть домашний кинотеатр, – объяснила она.
– Про гибель отца ему сказали?
– Еще нет. Боязно. Наверное, утром скажу, да еще подумаю. Может, ближе к похоронам.
Курточкин в общих чертах обрисовал ситуацию. Сказал, что, скорей всего, состоялось покушение на руководительницу банка, Сурманинов же погиб, защищая свою подопечную (опять не удержался от банального штампа), – на боевом посту. Однако нельзя исключать и другой вариант, противоположный, – убили телохранителя, Преснякова же погибла как нежелательная свидетельница.
– Ничего не могу сказать по этому поводу, – вздохнула Лидия.
– Вы слышали от Максима Николаевича в последнее время, чтобы ему кто-нибудь угрожал.
– Такого не помню. Только про свои дела Макс всегда говорил без особой радости. Нелегко ему все давалось. Ну разве что первое время был доволен. Мы тогда жили под Москвой, в Лучинске. Был там такой «почтовый ящик», на котором Максим работал. Секретный завод. Правда, весь город знал, что там делают ракеты. Сейчас никакой секретности нет, но никто толком не знает, чем там занимаются. Появилось несколько разных производств, меняются собственники, меняется начальство, а толку шиш.
Лидия предложила следователю чаю или кофе, однако Курточкин отказался, хотя умирал, как хотел есть. У женщины погиб близкий человек, отец ее ребенка, а он будет тут чаи распивать. В такой ситуации и от пива отказался бы.
– Вы и сейчас бываете в Лучинске?
– Конечно. Там живут мои мать и сестра. И вот первое время у Макса все было нормально. Работа как работа, приличный оклад, много друзей. А как пошла конверсия-перестройка, все полетело кувырком. Зарплату выдавали через пень-колоду, народ стал увольняться. Уходили кто куда – каждый искал, где бы побольше заработать. Сначала Макс пытался подрабатывать ремонтным бизнесом, потом кто-то надоумил организовать кооператив по производству наклеек для школьных ранцев. Он собрал документы, получил лицензию, закупил оборудование…
Алексей Михайлович посмотрел запись в трудовой книжке Сурманинова:
– Это, видимо, кооператив «Радуга»?
– Точно.
– Он один был хозяином?
– Нет, на пару с каким-то художником, Виталием. Я его и в глаза не видела, только слышала о нем.
– А откуда у них появился начальный капитал?
– Они у кого-то взяли кредит, потом расплачивались, что-то у родителей одолжили. Работал вроде нормально, кооператив расширялся. Тогда мы и переехали в Москву, купили квартиру. В Лучинске школ мало, плохо с реализацией. Все равно Максу часто приходилось в Москву ездить. В общем, деньги имелись. Макс даже своего заводского приятеля, инженера, переманил к себе. Тот хоть и кандидат технических наук, а получал на заводе с гулькин нос. Вот и перешел в «Радугу». А потом этот приятель, Стебельков, решил открыть свой бизнес – сеть платных общественных туалетов. Открыл один, за ним второй, третий. Деньги
