том, что человек стремится к либеральной…
– Что, зомбик, отбиваешь у меня девушку? – услышал я голос Артема Хвостова.
Он засмеялся, и я решил, что это была шутка. Гриша Зыбин улыбнулся.
– О, круто, – длинный Юра Бережков подошел к нам, – Дайте мне покачаться.
Я думал, что Надя слезет с качелей, потому что она не качалась, а просто сидела. Но она не слезла.
– Эй, зомбяк, давай слезай, – сказал Артем Хвостов.
Я слез, а Юра Бережков сел и стал раскачиваться. Качели заскрипели громче, чем раньше. Только тогда я заметил, что краска в некоторых местах облезла, да и вообще выглядели они не очень крепко.
Юра рассмеялся. Его смех разнесся по двору и улетел вверх вместе с птицами.
Я вспомнил песню из «Приключений электроника» (очень люблю первые две серии) про качели. Теперь я понял, что значит выражение «крылатые качели».
Можно собой гордиться.
Юра раскачивался все выше, выше и выше, и это зрелище завораживало.
Качели летали туда-сюда, ходили ходуном. Надя слезла и встала рядом с Артемом, а он шлепнул ее по правой ягодице.
Юра раскачивался. Раскачивался все выше. И вдруг…
Он совершил полный оборот вокруг перекладины качелей. Артем и остальные начали аплодировать и что-то ему кричать, а я просто смотрел.
Предназначены ли качели для этого? Если нет, то зачем в них встроена возможность сделать полный оборот?
Интересно. Предназначение – это человеческая мысль. Полностью человеческая выдумка. Человек думает, что плавники предназначены для плавания, но однажды, 385 миллионов лет назад, первое животное вышло на сушу.
А Юра качался, качался, качался, сделал еще один оборот, затем еще и еще…
Качели ходили ходуном, скрипели, пытались вырваться из земли. Быстрее, быстрее, быстрее.
И вдруг все закончилось.
На качелях никого не было, а Юра уже лежал на земле.
Все застыли на своих местах. Даже время остановилось, и я не мог шевельнуться или заговорить. Только качели раскачивались – туда-обратно, туда-обратно, замедляясь и замедляясь.
Я не сразу понял, что случилось, – так быстро все произошло.
Издалека я слышал какой-то гул, который становился все выше, выше, выше, пронзительнее. И вот уже в мире не осталось ничего, кроме этого звука.
Это визжала Надя Соловьева.
– Заткнись, – сказал Артем Хвостов, и она замолчала.
А время вновь полетело, как раньше.
Все заговорили разом:
– Че делать, чуваки?
– Скорую вызывать.
– Да, скорую надо. Он же башкой ударился.
– Да ладно. Щас встанет и пойдет.
– Да. Отведем домой просто.
– Точняк.
Они говорили и говорили, они не замолкали.
– Надо его к врачу, – неестественно высоким голосом сказала Алина.
– Отведем
