чтобы оспорить данное решение.
В двух креслах по краям сидели самые высокопоставленные наездники Трех Семейств. Иксион Грозовой Бич и Роуд, полуаврелианец, а последнее пустовавшее кресло предназначалось для него – Дело. Три предполагаемых Триарха. Когда Каллиполис восстановится и объединится с Новым Питосом, они будут править втроем.
Я преклонил колени, упираясь ладонями в пол и опустив взгляд на каменные плиты.
Дело заговорил:
– Представляю стеклянному залу моего оруженосца Гриффа Гаресона из клана Наг, наездника смирения из новопитианского флота.
Он по-прежнему стоял рядом со мной, вместо того чтобы занять свое место рядом с Иксионом.
– Добро пожаловать, Грифф. – Мне даже не требовалось видеть говорившего, чтобы представить его: Радамантус напоминал огромного медведя, в чьей красновато-каштановой шевелюре пробивалась седина, а золотистую кожу испещряли морщины. – Иксион сообщил, что у тебя может быть… секретная информация о Джулии.
Радамантус славился в кланах особой жестокостью, но я обнаружил, что по сравнению с причудами изгнанников из Каллиполиса и их драконов его правление было справедливым, пусть и казалось жестким. Я не сводил глаз с каменных плит между моими ладонями.
– Боюсь, господин Иксион ошибся, Ваша Светлость. Леди Джулия никогда не относилась ко мне как к доверенному лицу.
Иксион фыркнул. Сын Радамантуса, Роуд, во всем подражающий Иксиону, тоже усмехнулся.
До моих ушей донесся голос леди Электры, в котором звучало неприкрытое презрение. Она – двоюродная бабушка Иксиона и Джулии, вдова Грозового Бича, который погиб еще до Революции, и решение о наборе норчийских наездников никогда ее не устраивало.
– Меня всегда настораживает, когда они слишком хорошо говорят на драконьем языке.
Дело оставался, слегка покачиваясь, стоять рядом со мной. Я поднял руки, требуя разрешения говорить:
– Леди желает, чтобы я говорил на норише?
– Нет уж, благодарю. Это пустая трата времени, Радамантус.
– Я не верю ему, – сквозь разговоры старших долетел до меня голос Иксиона. Холодный и уставший, словно слова наскучили ему в тот же момент, как он их произнес. За долгие годы тренировок с ним я привык к тому, что от одного лишь звучания меня прошибал холодный пот.
Голос Иксиона ассоциировался у меня с различными неприятными эмоциями: болью, страхом, унижением.
– Пораскинь мозгами, Грифф, возможно, ты все-таки что-то слышал, когда она путалась с тобой…
– Иксион, – резко одернул его Радамантус.
Роуд, уловив, к чему клонит Иксион, решил тоже вступить в игру.
– А как Агга? – спросил он. – Возможно, она поможет тебе вспомнить? Мы можем притащить ее сюда. Вместе с выводком.
Я заметил, как мои пальцы сжимаются на каменном полу. Ждал, что кто-нибудь добавит: «Это не обязательно», но все
