была очень близко, еще она как-то странно склонилась надо мной и страстно задышала. Вполне возможно, что ее возбудил запах моей крови, а может, просто возбуждали лица противоположного пола? Так или иначе, а я лежал как пойманная жертва, как самое беззащитное на свете создание, я лежал, раскинув широко руки, и готов был в любую минуту разрыдаться.
Кажется, она это почувствовала, и ее пугающая меня улыбка с лица исчезла, а ее место заняла другая, жалостливая и сочувственная улыбка, со слезами на глазах.
– Я помогу тебе встать, обопрись на меня!
Странное ощущение, ощущение разверстой бездны, в которую она меня пытается втолкнуть, и тут же вытолкнуть обратно. Я поднимаюсь, опираясь на нее, на ее тонкую талию, на ее хрупкое плечо, ощущая запах лаванды от ее длинных распущенных волос, которые щекочут мои окровавленные ноздри. Она меня куда-то ведет, но мне уже все-равно. Чувство какого-то абсолютного безразличия вместе с притупившейся болью окунуло меня в пленку густого белоснежного тумана раннего утра. Я даже не заметил, как она усадила меня в свое «авто». Так, не узнав ни марки, ни цвета, ни номера ее автомашины, я сидел в мягком кресле с подлокотниками, тупо глядя, как она включает зажигание красной кнопкой, после чего закуривает тонкую дамскую сигарету с золотым ободком, совсем не замечая меня, будто я для нее уже давно превратился в неодушевленный предмет. Желание задать ей вопрос превратилась в мучительную пытку моего сознания: она смотрела вперед, будто меня не было рядом с ней.
Забыв вопрос, который я хотел ей задать, я забылся тревожным сном, чувствуя даже во сне, как туман этого утра смешивается с туманом, царящим в моей голове. Очнулся я уже, когда машина остановилась в глухом лесу на цветущей поляне, от которой пар вился как дымок, а бесноватые птицы носились с таким диким пением, словно заражаясь безумием от гипнотического взгляда незнакомки, устремленного мне в самую душу. «Ну, вот, теперь она меня убьет», – подумал я, с ужасом глядя, как она достает из сумочки свой пистолет.
– Ты, наверное, думаешь, что я тебя сейчас убью?! – усмехнулась она.
– А что еще мне остается думать? – жалко улыбнулся я в ответ.
– Не бойся, у тебя имеется шанс остаться в живых! Если ты меня прямо сейчас трахнешь
на этой поляне, то я смилуюсь и пожалею тебя!
– Боюсь, моя рана помешает задуманному вами сценарию вашего досуга!
– Ничего страшного! Ты просто ляжешь, и не будешь двигаться, все остальное я сама устрою!
«Надо же какая хитрожопая стерва!» – разумеется, подумал, а не выразился вслух я.
Она быстро помогла мне выйти из машины, и лечь на постеленное ею одеяло, и с нетерпением стала стаскивать с меня одежду, предварительно наклеив марлю с пластырем на мою кровоточащую рану. Оставаясь неподвижно лежать, я боялся не только заговорить, но даже глядеть на нее. Моя рана все еще ныла, хотя кровь уже перестала идти. В голове царил
