снова осталась одна. Она с трудом ковыляла, силы покинули ее. Бедняжка упала на колени, уперлась руками в пол, видимо, хотела встать, но уже не могла. Громилы подхватили ее и швырнули в толпу.
Какая-то девушка бросилась ей на помощь, но споткнулась и растянулась на полу. С диким ревом на нее набросился претендент на молодое нежное тело, но девчонка оказалась проворной. Она выставила ногу, насильник налетел на нее, откатился, схватился за промежность, выпучил глаза.
– Получил, скотина? – вскричала девушка, вскочив на ноги.
Но она не оценила резвости пострадавшего негодяя. Он обезумел от ярости, метнулся к ней, схватил за ногу. Девчонка упала, ударилась позвоночником.
А громила уже был тут как тут. У него напрочь пропало желание заниматься «любовью», он кипел от бешенства. Не дожидаясь, пока девушка придет в себя, ублюдок начал бить ее ногами по голове. Она кричала, пыталась закрыться, но он сломал ей запястье, вошел в раж и продолжал бить по виску, по лицу.
Несчастная захлебнулась криком, кровь полилась из изувеченного рта. Она несколько раз что-то крикнула, потом закашлялась, глаза ее закатились. Но садист уже не мог остановиться, продолжал пинать ее по голове. Лицо девушки превратилось в кровавое месиво. Она еще подрагивала, скребла ногтями по полу, но вскоре затихла.
– Дмитро, все, угомонись. Рассудительнее надо быть, боец, – ядовито посмеиваясь, проговорил громила с командирскими манерами и стащил с себя маску.
Это был рослый крепыш с широким лицом, украшенным шрамом на скуле. Он смотрел близко посаженными глазами, усмехался.
– Дмитро, уймись, кому сказано! Ты же мертвую пинаешь!
Убийца опомнился, сообразил, что его жертва не подавала признаков жизни. Он нагнулся, поднял бейсбольную биту.
– Тарас, мы их загнали! – возбужденно завопил кто-то в другом конца холла.
– И что? – Старший развел руками. – Вы дети малые, не знаете, что делать дальше?
Всю толпу митингующих, включая избитых до полуобморочного состояния, негодяи загнали в танцевальный зал. Дальше они не пошли, снаружи замкнули тяжелую дверь на стальную щеколду. Западня захлопнулась.
Люди в изнеможении падали на пол, мужчины ругались, женщины плакали. В зал набилось около сорока человек.
Спутница Виктора Юрьевича, тяжело дыша, опустилась на пол, держалась за отбитый бок. Внезапно ее вырвало. Седой мужчина бросился к подруге, обнял ее.
Люди помоложе ковыляли по залу, бились в закрытые двери. Здесь не было никакой мебели, ничего тяжелого, чем можно было бы их выбить. Кто-то особо упорный колотился в дверь плечом, но без всякого толку. Единственное окно закрывала решетка. В зале имелась лишь возвышенность для сцены и что-то вроде стойки бара с несколькими навесными шкафами.
– Виктор Юрьевич, мы в ловушке! – крикнул долговязый парень. – Загнали нас. Это люди Тараса Кондратюка, местные фашисты, отмороженные по самые уши. Что они
