Зоя жива. Ты никого не убила, насколько мне известно.
– Запись. Стоп. Отложим запись. Завтра.
– Никого не убила?
– Да.
– Перемести.
– Ужас.
– Обратный момент.
– Что?!
– Ма́стера…
– Класс. Попишет.
– Класс, придурок.
– Придурок? Смерть.
– Молодцы, жгём.
– Виновата, честно.
– Хочешь мне покаяться? Кайся – здесь только твой псевдоним.
– Женщина.
– Ужжас.
– Чай.
– Обязательно.
– Аминь!
– Можешь диктовать.
– Пигалица она.
– Не уверен.
– Класс. Праздник.
– Да.
– Обращайся.
– Алилуйя.
– Я опять забыла, как пишется алилуйя.
– Да ты что!
– «Аллилуйя».
– Всё правильно.
– Пасть порву.
– Пасть порвёшь?
– Кому? За что?
– Ничего себе…
– Он ангел. Мужчина.
– Не превращайся.
– Ужас.
– Хи.
– Так в чём ты виновата?
– Пока ни в чём.
– Тогда что ты замышляешь?
– Аминь.
– Не собираюсь замышлять.
– В самом деле?
– Кто ты?
– Саш, они материализовались здесь.
– Так, это мне.
– Замуж пора. Перекур.
– Она невеста.
– На кровати.
– Мне перекусить надо.
– Писа́ть будем?
– Невозможно так писать!
– Себе это скажи.
– Проклятые пельмени!
– Почему?
– Боишься?
– Кого?
– Кого, женщина?
– «Кого, женщина?» там написано?
– Ужас.
– Самец.
– Чем тебе пельмени не понравились?
– Понравились. Давай сотовый.
– Мой номер у тебя давно есть. Я укажу тебя в соавторах хотя бы в этой книге, а то нечестно. Естественно, упомяну тебя под псевдонимом.
– О, союзно.
– «Это было нетрудно, это по любви».7 Алиса часто так говорит. Теперь историческая справедливость восстановлена, потому что она не упоминает, где взяла эту фразу.
– Yes.
– Божья собачка.
– Мяу.
– Приятели мы.
– Мы приятели? Вот же Исус.
– Павлик! Ты что сидишь?
– Я же романтик.
– Уйди, а. Орденоносец. Хватит.
– Муж.
– Да,
Рок группа «Мумий Тролль».
