мартини, закусили мандаринами.
– А давайте на ты?
– Конечно.
– Как мне тебя назвать в книге? Настоящим именем?
– Да как хочешь.
– Хорошо.
– Щас скажу.
– С новым годом.
– Ужас.
– Сколько их? Четырнадцать?
– Ага. Четырнадцать. Только этого не хватало.
– Дошла?
– Человек продаётся?
– Ты гляди, как…
– Аааах, ужас…
Перерыв затянулся…
– Диктуй.
– Умеют же писать, молодцы.
– Я тоже… молодец.
– Аминь.
– Мало?
– Не знаю. Хватит, наверное.
– Тише. Тут литературный язык нужен.
– Секундер.
– Ты хотела сказать «цугундер»?
– Я мальчишка.
– Ладно, мальчишка, как тебя зовут?
– Сам не знаю.
– Ужас.
– Я на фотографии… (шёпотом).
– На какой?
– Родителей.
– Чьих родителей?
– Чуть что – сразу я!
– Наверно, старость. Сдохну.
– Держись.
– Подниматься?
– Тихо.
– Вот он, зараза.
– Слушай, прикольно придумываешь.
– Я не придумываю.
– Вот так всегда. Вот зараза!
– На стенке появился в полный рост.
– Глаза страшные.
– Да, я выпала.
– Будем библию изучать? Ха-ха-ха!
– Не будем, сама читай.
– Ну, так не интересно…
– Овца.
– Опять забавляешься?
– В полный рост.
Я опять засмеялась.
– Умора. Вот рассказ.
– Прячь.
– Семки где?
– Что ты делаешь?!
– У, я голодный.
– Семки завтра может быть куплю.
– Я искусственный.
– Волшебник.
– Интеллект?
– Ужас.
– Зато как романтично…
– Объегорили мы вас.
– Тут мягкий или твёрдый знак? Щас проверю по словарю.
– Ты опять?!
– Твёрдый.
– Не души.
– Пасть порву.
– Можно проконсультироваться?
– Со мной?
– С робокопом.
– Можешь.
– Здесь одни сатанисты! Ужас.
– Я – христианка.
– Я не могу больше.
– Ладно.
– Дόктора запугали.
– Ужас.
– Подробнее…?
