рада, что прислали именно вас. Я не хочу рассказывать все заново тому, кто ничего об этом не слышал. – Женщина впустила полицейских в дом. – Вам что-нибудь налить?
– Нет, спасибо, – поблагодарила Бет. – Нам нужно спешить в полицейский участок.
– Тогда присаживайтесь. Сейчас я расскажу, что мне удалось узнать.
Полицейские сели на диван, а Анджела Слейтер уселась в высокое кресло, словно приготовилась выступать перед публикой. На стене висели полки с безделушками, семейными фотографиями и пустым стеклянным графином с шестью стаканами. Мэтт приготовил блокнот.
– Я уверена, что мои соседи что-то скрывают, – торжественно начала Анджела Слейтер. – Я не верю, что их ребенок мертв. Они не стали устраивать похороны и не регистрировали смерть.
– Откуда вы это узнали? – с удивлением спросила Бет.
– Вчера встретила шедшего на работу Иэна. Я спросила его про похороны, чтобы поприсутствовать или хотя бы отправить цветы. Но он сказал, что ничего такого не будет. Это показалось мне странным.
– Возможно, похороны только для семьи, – заметила Бет.
– Меня это удивило. Я подумала, что они, наверное, не хотят об этом говорить, поэтому я позвонила своей подруге, Норе. Она работает в городском похоронном агентстве. Мы с ней хорошо общаемся, и она часто рассказывает о своей работе. Вы даже не поверите, что она может разболтать.
«Вот тебе и тайна личной жизни», – подумала Бет. – И подруга сказала, что Дженнингсы к ним не обращались, – продолжила Слейтер.
– Вполне вероятно, что семья обратилась в другое бюро, – ответила детектив.
– Я тоже так думала, – заговорщическим тоном произнесла Анджела. – Но я обзвонила все местные ритуальные бюро, но ни с кем из них не связывались по этому вопросу.
Бет пристально взглянула на женщину, а Мэтт сказал:
– Вы, кажется, лезете не в свое дело.
Напарница выразительно посмотрела на него. Они хорошо ладили, но этот парень никогда не отличался хорошими манерами.
– И еще, – невозмутимо продолжала Слейтер, подавшись вперед. – У них нет свидетельства о смерти. Я попросила подругу проверить. Свидетельства нет в реестре, хотя оно должно быть. Подобные случаи всегда регистрируются.
Сотрудники полиции на мгновение потеряли дар речи – насколько же далеко зашла эта женщина.
– У родителей есть сорок два дня на регистрацию факта…
– Я знаю, – нетерпеливо перебила женщина. – А если младенец умер уже после родов, на это отводится пять дней. Именно такие сроки.
Бет посмотрела Анджеле прямо в глаза.
– Но их ребенок родился мертвым, – напомнила она.
– Нет, это не так. Он жив. Я слышала плач.
– Но вы даже не упоминали об этом раньше, – возразила Бет. – И вообще вы сказали, что не видели содержимое переноски, поскольку та была накрыта одеялом.
– Я не видела, но слышала.
– Тогда
