самое необходимое, чтобы вытащить младенца и уйти.
– До родов еще много времени, – сказала Энн, глядя на Иэна. – Вы можете пойти и заняться какими-то делами, если желаете. Я вам позвоню, когда все начнется.
– Я останусь, – ответил он и сел в кресло с другой стороны кровати. Взял руку жены и прижал к щеке.
Энн искренне переживала за них, ведь они ничем не заслужили такое. Эмма снова поморщилась, когда у нее начались схватки. Иэн помогал держать маску, пока жена вдыхала пары анальгетика. Петидин вскоре подействовал и боль отступила. Теперь осталось только ждать и позволить природе сделать свое дело.
Сидевшая в полумраке Энн наблюдала за Иэном, который держал жену за руку и подносил к ее лицу маску всякий раз, когда ей требовалось обезболивающее. Эмма вела себя тихо. Петидин действует. Время шло, и схватки участились, поэтому Энн встала и снова проверила жизненные показатели Эммы. Все в норме. Но через пару минут беременная пронзительно закричала. – Включите свет, – приказала Энн Иэну. – Мне нужно осмотреть Эмму.
Акушерка быстро надела стерильные перчатки и приподняла простыню. Ребенок выходил быстрее, чем ожидала женщина. Шейка матки уже полностью раскрылась. Эмма вновь закричала.
– Несите полотенце, быстро, – крикнула Энн. – Уже началось.
Иэн метнулся за полотенцем и встал возле Энн. Как раз вовремя. Уже видна головка ребенка. Эмма столь пронзительно закричала, словно крик исходил из самых глубин разрываемых на части легких.
– Тужься, милая, – сказала Энн. – Глубокий вдох и тужься.
Эмма глотнула воздух, напряглась и закричала, пока ребенок выходил наружу.
– Хорошо.
– Иэн, не смотрите, – посоветовала Энн.
Но уже поздно. Он стоял возле нее и смотрел на ребенка, лицо мужчины выражало смесь трепета и ужаса. – Иэн, идите к жене, – приказала Энн.
Но он продолжал стоять.
– Иэн, сейчас же, – произнесла она твердым голосом. – Вы нужны жене.
Ошеломленный мужчина подошел к Эмме. Наклонился к ней, заключил в объятия, и они оба расплакались.
Энн протерла лицо ребенка от слизи, перерезала и пережала пуповину, а потом пошла с ним туда, где лежали полотенца. Протерев тельце, она завернула младенца в свежее полотенце и положила сверток в детскую переноску.
– Он жив? – спросил Иэн.
– Нет, – ответила Энн.
– Мальчик или девочка? – со всхлипами уточнила Эмма.
– Мальчик, – сказала Энн. – Но вы не должны смотреть.
Эмма зарыдала еще сильнее.
Энн вернулась к своей пациентке и начала убирать плаценту, пока пара утешала друг друга. Она собрала ее и выбросила в один из мусорных мешков, крепко завязав горловину на несколько узлов. Снова проверила показатели Эммы, и они по-прежнему в норме. Никто не смотрел в сторону детской переноски в дальнем конце комнаты, где лежал тихий и неподвижный младенец. Энн собрала свои инструменты и сложила их в сумку.
– Я
