к нам поближе в тени платана на бульваре и завороженно уставился на дедушку.
А тот, как древний сказитель, поведал нам о том, как в детстве одно дерево спасало его от полуденного солнца и было ему укрытием, тайником и верным другом.
– Верным другом? – вскричали мы оба, а мама Мойсеса растроганно улыбнулась.
– Оно хранило все мои тайны.
– Где? – удивился Мойсес.
– Как? – изумился я.
У нас это вырвалось одновременно. Дедушка взглянул на часы и уже обычным голосом сказал, что пора домой. На прощание он трепетно провел ладонью по стволу платана, и мы с Мойсесом попрощались с деревом точно так же.
Впервые
В тот день, когда дедушка впервые пришел за мной в школу, время тянулось бесконечно, и пять часов все никак не наступало. Мне казалось, что часы в нашем классе остановились, и я думал: «Вот придет дедушка и починит их!», но тут же понимал, что до пяти он прийти никак не может. На последнем уроке – это был урок природоведения – я сидел как на иголках, не сводя глаз с минутной стрелки, тик-так, тик-так. И когда в пять часов прозвенел звонок с урока – дзыыыынь, – я вскочил от неожиданности со стула и больно прикусил губу.
– Жан, интересно, в каких облаках ты витал сегодня весь урок…
Я поглядел на учительницу, мысленно прося у нее прощения, и, глотая кровь, вышел из класса.
– Что ж ты натворил, шалопай! – Дедушка отвел меня к фонтанчику в школьном дворе, чтобы я прополоскал рот, и я намочил воротник рубашки. Тут он погладил меня по голове, ероша волосы, и мне вспомнилось, что к пяти часам у меня просыпается волчий аппетит.
Аппетит
– Как мне всегда хотелось есть, когда я был маленький!
Дедушка глядит, как я ем бутерброд. Мне кажется, с каждым кусочком он молодеет лет на десять; в его зрачках отражается юность.
Я не сомневаюсь, что когда-нибудь вспомню о том, как ел бутерброд с хлебом и сыром, в котором еще остался солоноватый привкус крови из разбитой губы. Я принесу полдник внуку и на глазах у него помолодею.
Я расскажу ему о дереве своего детства: о платане с бульвара Ронда, я уже так решил, потому что беспрестанно думаю о нем с тех пор, как мы обнаружили дупло и дедушка пытался просунуть в него голову: я уверен, что это отверстие в сухом стволе мне пригодится для того, чтобы хранить в нем тайны, которыми я потом поделюсь с внуком.
Не нужно ничего искать
– Куда ты помчался?
Дедушка за мной не успевает. Сегодня я иду так быстро, как мама с папой, когда они все еще погружены мыслями в работу.
– Сегодня ты ничего не замечаешь.
– Я и так прекрасно помню дорогу!
– Ошибаешься.
Он замирает и оглядывается вокруг. Потом подходит к платану. Разглядывает корни, ствол и поднимает взгляд все выше и выше, до самого предела запрокидывая голову.
Тогда я тоже запрокидываю голову, но ничего особенного не замечаю. Он все стоит, не шевелясь, и в конце концов я дергаю его за руку:
– Дедушка,
