в часе езды к западу отсюда. Изначально я планировала переночевать там. Орк заметил, что я направляюсь в туалет, и решил, что меня можно зажать там и облапать. Я была измотана, но все же мне хватило сил, чтобы окутать его такой глубокой темнотой, что он плакал, как ребенок, умоляя его отпустить.
Трактирщица открывает мешочек и заглядывает внутрь – и ее измученные глаза на мгновенье вспыхивают. Ее губы кривятся в торжествующей усмешке, а выражение лица меняется.
– Этого хватит, – говорит она, кладя ключ на стойку. – Второй этаж, последняя дверь слева. Я попрошу горничную принести тебе воды помыться.
Я ничего не знаю о деньгах фейри – сколько они стоят, что можно купить на одну из сверкающих золотых монет, – но я явно передала ей внушительную сумму, а она явно пытается меня обдурить. Я поднимаю бровь.
– Еще мне будет нужен ужин.
Она быстро кивает.
– Конечно.
Слишком просто.
– И какая-нибудь одежда. Брюки и рубашка. Ни в коем случае не платье.
Она задумчиво кривит подернутые морщинами губы.
– Я не продаю одежду, а магазин портного ночью закрыт.
Под моим тяжелым взглядом она вздыхает.
– Но… – она оглядывает меня. – Наверное, тебе подойдет что-нибудь из моих вещей. Я подошью их.
Я киваю в знак благодарности и сажусь на табурет. Мои ноги так трясутся, что я сомневаюсь, что смогу простоять ещё хотя бы мгновение.
– Я поем здесь.
Трактирщица убирает мешочек и грубо кричит маленькому ребенку, чтобы он принес мне ужин. Он убегает, опустив голову. Когда она снова переводит на меня свои холодные глаза, то смотрит оценивающе.
– Откуда ты? – спрашивает она.
Я смеюсь, но я так устала, что больше кажется, что кряхчу.
– Вы этого места не знаете.
Она поднимает бровь.
– Я знаю большую часть мест. Во время войны мне довелось пожить даже во дворе теней.
Я просто пожимаю плечами. Она слишком сильно хочет получить эти монеты и не будет настаивать на ответе.
– Да так, там нет ничего особенного.
Она принюхивается, и я задаюсь вопросом, что она чувствует. Я все еще пахну как человек, несмотря на то что стала фейри? Чувствует ли она, что от меня пахнет дворцом? Органы чувств работают безупречно, но за те короткие часы, что я провела в этом трансформированном теле, я обнаружила, что обостренное восприятие каждого звука, образа и запаха меня отвлекает. Все это слишком ошеломляет, чтобы приносить хоть какую-то пользу.
Ребенок бесшумно возвращается в комнату. Трактирщица берет у него миску с тушеным мясом и тарелку с хлебом и ставит их передо мной.
– Пока ты не доставляешь мне неприятностей, мне ничего не нужно знать. Иногда так даже лучше. – Она наклоняет голову, чтобы поймать мой взгляд. – Понимаешь?
Я замираю, почти поднеся
