нас всех попрут из института.
– И что, поперли?
– Нет, ну что вы. Мы загладили недоразумение. И знаете что? Оказалось, что лучший английский чай – это армянский коньяк.
Фролов закашлялся от смеха. Толпа ожила и немного продвинулась вперед. Краснолицая женщина нашла собеседника – прямо за ней стоял мужик в кепке и деятельно возмущался работой магазина.
– Что ж все так медленно! Скоро закрываться будут, а еще столько людей.
– Безобразие, – согласилась краснолицая.
– Хоть бы повесили объявление, за чем стоят, – встряла в разговор старушка в шляпке.
– Говорят, грильяж дают, – сказал мужик.
– А я слышала, что вишню в шоколаде, – возразила краснолицая.
Пока соседи по очереди выясняли, что дают, Фролов продолжал украдкой разглядывать Юдина.
– А вы конфеты берете на праздник? – брякнул он, желая еще что-нибудь спросить.
– А, нет. Это для мамы Розы. Она жутко любит шоколад… А вы?..
– Да так, подарок коллеге.
– Что, старое доброе взяточничество?
– Почему же сразу взяточничество. Хочу отплатить кое-кому за услугу.
– Так это оно и есть. Взяточничество в чистом виде. У нас, знаете, на кафедре висел хороший плакат на эту тему. Что-то в том духе, что взятка разлагает общество.
– А вы, когда англичанам коньяк дарили, разве не разлагали общество?
– Ой, ну бросьте, это ж англичане! У них классовое сознание. Как известно, оно разлагается само.
Тут из подсобки вынырнул заведующий и закричал на весь зал:
– Граждане! Гастроном закрывается через полчаса! Не занимайте очередь.
По толпе пронесся разочарованный стон, сменившийся волной гнева. Мужик в кепке успокаивал краснолицую женщину: «Вы не волнуйтесь, мы успеем». Толпа бурлила и напирала вперед. В какой-то момент Фролова прижало к Юдину; из деликатности он отвернул голову так, чтобы не столкнуться с ним щекой. Перед прилавком места было чуть больше – продавщица рявкала на всех, кто наваливался на витрину, и люди волей-неволей расступались. Юдин отлип от Фролова и схватил две разрешенные коробки грильяжа. Фролов попросил одну, и продавщица удивленно напомнила:
– Можем дать две в одни руки.
– Точно, – спохватился Фролов. – Тогда две.
Вместе с Юдиным они вышли из гастронома и двинулись по дороге через сквер. Дорожка расходилась: Фролову нужно было на трамвайную остановку, а Юдин засобирался домой. Он остановился в нерешительности, сунул конфеты в авоську и пожал Фролову руку.
– Ну, всего доброго. Приятно было увидеться.
Повинуясь порыву, Фролов протянул Юдину одну из своих коробок.
– Вот, возьмите. Это для Розы Эдмундовны.
Юдин округлил глаза.
– Вы чего? Не нужно.
– Нет-нет, берите. Мне все равно нужна только одна коробка.
– А
