он почувствовал досаду оттого, что сам не додумался до этого.
– Лучше завтра с утра, – Иеро покачал головой, по-прежнему проявляя прозорливость. Незадолго до полуночи Бену вряд ли там кто-то ждал. – И ещё поговори с Эйн Штейном и Покойником.
– Полагаешь, им это интересно?
– Без шуток, Бену, разве от такого веселья отказываются? – и вновь взгляд старшего брата по разуму.
– Три человека – невелико войско, – с сомнением протянул Бену.
– Ничего. – Иеро подмигнул ему с самым лукавым видом. – Тут тебя ждут приятные сюрпризы. И ещё ты встретишь мудреца древней расы, который покажет тебе дорогу. Без его помощи твоё путешествие обречено на провал. Но, кажется, это произойдёт очень нескоро, если вообще произойдёт. Насчёт мудреца я не слишком уверен…
– Так, всё ясно. А что же твои руны говорят?
Иеро насмешливо фыркнул и сгрёб костяшки со стола.
Бену
Бену очень часто приходил в музей древностей, чтобы насладиться атмосферой таинственности, царящей здесь, и поговорить с хранителем, которой и сам казался невообразимой древностью, но всё ещё был бодр и деятелен. В свои девяносто четыре года он сам составлял письма для сборщика налогов и без посторонней помощи садился на лошадь.
К Бену архивариус относился по-отечески тепло и всячески поддерживал его. Молодому талантливому учёному дозволялось многое, о чём другие могли только мечтать. Ему посчастливилось держать в руках бесценные манускрипты и подлинники исторических документов, доступ к которым был лишь у немногих прославленных ученых и высших государственных деятелей.
Архивариус ожидал в библиотеке. В своём длинном тёмном одеянии с широким жёлтым воротником он походил на свечу. Бену поклонился.
– Доброе утро, учитель, – громко сказал он, чтобы хранитель, слегка туговатый на ухо, его услышал. – Я пришёл к вам за советом. Недавно в мои руки попал очень интересный артефакт, и его происхождение не даёт мне покоя.
– Я могу посмотреть? – хранитель слегка склонился в сторону Бену.
– Конечно, – Бену вложил пирамидку в его сухую руку. – На гранях можно прочесть знаки… То есть, я хотел бы их прочесть, – поправился Бену. – Один мой друг считает, что это письмена вельдов.
Архивариус покачал седой головой. Это скорее был жест удивления, чем недоверия.
– Древний народ никогда ничего не записывал. Не считал нужным, такова была вера в коллективную память. Кроме того, письмо было под запретом. Сохранились лишь священные тексты в пирамидках, которые всё равно никто не мог прочитать. Так что твой друг прав.
Бену ошеломлённо уставился на него. Он не подозревал, что хранитель обладает подобным знанием. Опомнившись, он проговорил:
– Но для чего запрещать письмо?
– Начертанные знаки имеют огромную силу. В мифах рассказывается
