окна он узрел высокую урну с зеленой табличкой над ней, на которой была изображена дымящаяся сигарета, и решительно зашагал в торец коридора, к окну. Вообще-то ему не очень хотелось курить, – он и дымить-то начал только в самом конце учебы, чтобы овладеть этой необходимой милиционеру привычкой как раз к началу настоящей службы, – но сейчас это было необходимо. Иначе чем ему еще сейчас заняться. Просто слоняться по коридору? И сколько, кстати, ему нужно провести времени вне кабинета полковника, минут пять? Надо же, выставили, как нашкодившего ученика из класса, разве что за родителями не послали… Черт, но почему он такой невезучий. Ведь это первый день службы. И уже в этот первый день он нашел на свою голову столько приключений, что…
Костик бросил сигарету и решительно зашагал к кабинету с табличкой: «Начальник ОВД Митино г. Москвы, полковник И. А. Бугаев».
– Разрешите?
– Заваливай…
Его новый начальник сидел, откинувшись на спинку кресла. Руки он заложил за голову, и сейчас слегка поворачивался в крутящемся кресле туда-сюда. Против ожиданий Костика, Бугаев смотрел на него нормальным, едва ли не дружеским, взглядом. Подойдя к столу, Костик заметил, что полковник что-то жует, а запах спрятанной в стол шаурмы усилился.
– Садись, чего застыл? – Полковник прожевал, цыкнул, продувая воздухом пространство между передних зубов, и приглашающим кивком указал на стул.
Костик с удивлением отметил, что глаза полковника уже не были красными, а настроение явно улучшилось до такой степени, что создавалось впечатление – еще чуть-чуть, и он начнет весело что-нибудь насвистывать.
– Товарищ полковник, – решив, что нужно срочно исправлять положение – показать себя толковым, восприимчивым к критике сотрудником, – начал Костик заготовленную во время вынужденного перекура речь специальным, давно отработанным в контактах с начальством, бодрым тоном, но был прерван небрежным взмахом руки:
– Отставить… Выпить хочешь?
Костику показалось, что он ослышался.
– Э-э-э… виноват, товарищ полковник, не расслышал. Не могли бы вы повторить?
– Выпить, спрашиваю, хочешь? – повторил Бугаев. Он нагнулся, поднимая что-то с пола, и выставил на стол бутылку коньяка, которую потрясенный Костик немедленно опознал как свою. Коньяка в ней оставалось примерно граммов сто.
Не может быть, – подумал Костик. Все-таки я, пусть и начинающий, но все же сотрудник милиции, и потому не должен верить глазам – а только экспертизам и прочим четко установленным фактам. Так что, возможно, это вовсе не коньяк, а что-то другое, налитое в коньячную бутылку. Как принято писать в таких случаях в протоколах: «жидкость темного цвета». Так же обстоит и с принадлежностью бутылки. Пока с нее не сняты отпечатки пальцев и не установлены их владельцы, стоит придерживаться формулировки: «бутылка, похожая на ту, которую я получил в качестве компенсации
