И с полпути я повернул вспять.
С тех пор всё тянутся передо мною
Кривые, глухие окольные тропы…»
Ёсано Акико
1. Андрей Ганин
Андрей закончил утреннюю снегомерку в одиннадцатой зоне и теперь на лыжах спускался по леднику к базе. Снежный покров на Джанкуате по-летнему осел, был рыхлым и ноздреватым. Здесь в тени Джантугана и Шхельды он ещё ничего, держался, а наверху снег местами сошёл до самого фирна.
Лыжи глубоко проваливались задниками, езда вниз становилась забавным аттракционом: можно было завалиться всей спиной назад, расклячиться, и спускаться на взбрыкивающих осликом лыжах полулёжа, оглядывая ущелье Адылсу и далёкую Баксанскую долину. Небо было пронзительно голубое, чистое до полной невозможности, и поэтому украшением всей величественной горной панорамы, должен бы быть двойной вулканический купол Эльбруса. Но он был опять закрыт какой-то невидимой пеленой.
Эта неразличимая неясная дымка висела в северо-западном направлении уже второй месяц. Выглядело это так, словно высочайшую вершину Европы какая-то малахольная корова ненароком слизнула равнодушным языком. Слизнула, причём, вместе со всем Боковым хребтом.
Андрею было даже немного неловко перед своим приятелем Серёгой Дежнёвым. Зазвал сюда старого студенческого товарища из его берлоги в Подмосковье, соблазняя умопомрачительными видами, открывающимися с Главного Кавказского хребта, и обещанием необыкновенного состояния души, которое они вызывают, а виды были временно недоступны. Что за марево спрятало их? Наверняка во всём виновато глобальное потепление. На дворе уже почти октябрь, уже снежить должно вовсю, а погоды стоят августовские…
С Серёгой Дежнёвым они вместе учились в универе на географическом факультете, сначала на рабфаке, а затем и на одном курсе. Только Андрей с третьего курса ушёл, чтобы поискать счастья в предпринимательстве, а Дежнёв оказался человеком более последовательным и упёртым – он своё обучение смог успешно завершить. А позже Ганин узнал, что Дежнёв к прежнему диплому добавил ещё один – юрфака. Это было сильно…
Серёга всегда был переполнен энергией, которая часто толкала его на необдуманные (конечно, по мнению постороннего и не очень симпатизирующего наблюдателя) поступки, но оказалось, что старый приятель может вполне использовать её в мирных целях и к своей пользе.
Жизнь в большом городе устроена так, что если не затрачивать душевные силы, старые связи постепенно ослабевают. Было время, когда они с Дежневым сидели за одной партой, были дружны, даже вместе мутили небольшие проекты: по торговле, по сервису. Но постепенно их пути разошлись. У каждого своё… Да и по характеру и по интересам они были слишком разные. Всё же изредка (раз в год, когда – два) Андрей и Серёга встречались. Обычно это случалось на дне рождения однокурсника или похоронах… Как-то так вышло, что ребята с рабфака стали быстро уходить.
На одной из таких встреч Андрей был неприятно удивлён тем, как сильно изменился рубаха-парень Серёга Дежнёв. Во всём его облике появилась… скорбность. Другого слова подобрать он не смог. Словно внутри у старого приятеля произошёл какой-то надрыв. Вокруг глаз залегла сеточка морщин, делая Дежнёва почти стариком, и глаза его смотрели не вокруг, а как будто в себя. Мощные плечи опустились, на круглой голове трогательно топорщился седой ёжик коротко-стриженых волос.
До Ганина раньше доходили слухи из прежней университетской тусовки, что что-то там не заладилось у Серёги с работой. То ли какая-то авантюра боком вышла, то ли ещё что-то… Какие-то редкоземельные элементы упоминали, громкие фамилии…, в общем, звучало всё так, что старый приятель долго ходил по самому краю. А потом (всё же как всегда одно к одному) ещё с личной жизнью что-то пошло не так, и теперь Дежнёв со старого адреса съехал, живёт где-то на даче и даже в Москве бывает редко…
Увидев эти глаза и эту тоскливую улыбку, Андрей, неожиданно для себя, не обкатывая эту мысль, как привык это делать, вдруг решил позвать Серегу на Джантуган. Он собирался туда в конце лета с женой, была у них такая общая фишка, но оказалось вдруг, что Лизанька опять в положении и тащить её в горы…
Дежнёва пришлось уговаривать. Он сначала вроде был не против – покивал головой, смотря этим своим новым пугающим взглядом, словно немного с той стороны, отпустил пару шуток в тему, про туристов не первой свежести, а потом, когда разговор стал предметнее, вдруг наотрез отказался.
Ганин не сразу понял в чём дело. Серёга сейчас как раз нигде определённо не работал, по его словам фрилансил понемногу, и вполне разделял сожаление, что давно не оббивал обувку о горную тропу, но идти отказывался. При этом как-то виновато мялся. Ганин всматривался в приятеля и не понимал. Выглядел Дежнёв неловко. Словно студент, который не может позволить себе сводить девушку в кафе. На этом сравнении до Андрея наконец дошло: дело же, наверное, в деньгах!
Это
