в поместье Вальдеронов. И эти три года в том числе! Отборный, зерно к зерну, никакого жучка! Я его сам проверял, вот этими вот руками щупал – смотрел, чем лошадей кормить будем.
Он поднес раскрытые ладони к самому лицу Логрейна, и лорд на глазах побледнел, съежился, пытаясь отступить то ли в боковую галерею, то ли на одну из лестниц, ведущих из холла.
– Вот скажите, Логрейн, – устало спросил Аластор, злость у которого схлынула так же быстро, как до этого прилила. – Вы думали, я тогда пошутил? На Совете с секирой? Или решили, что пронесло? Ну ладно, меня вы еще плохо знаете, но с канцлером-то дело давно имеете. Лорд Аранвен вас насквозь видит! Не знаю, как вы служили королю Малкольму, – назвать его отцом у Аластора по-прежнему просто язык не поворачивался! – но если так же, как мне, служба эта вам чести не делает! Что касается вашей племянницы, ее непременно найдут. И я лично спрошу юную леди, почему она сбежала от любящего дядюшки, как от чумы! Очень будет интересно услышать ответ.
– Вздорная девчонка, в-в-ваше в-в-велич-ч-чество… – залепетал Логрейн, делая еще шаг назад и опасливо глядя на руки Аластора, которые тот опустил, но сжал в кулаки. – Совсем глупенькая… Начиталась романов!..
– Разберусь, – кивнул Аластор. – Не сомневайтесь. И если подтвердится, что вы обокрали сироту и принуждали ее к браку с вашим сыном… Тогда пеняйте на себя, Логрейн. Никто не стоит над законом, даже королевский прокурор. Помнится, это мне пытались объяснить на коронации?
Досадливо передернувшись, он миновал лорда и пошел к нужной лестнице, ведущей в холл.
– В-в-ваше величество! – донесся в спину горестный вопль. – Не виноват! Клянусь!
«Разберусь, – опять пообещал не то лорду, не то самому себе Аластор. – Вдруг там и правда юная дурочка, которая вообразила невесть что, устроила скандал на весь Дорвенант, сбежала из-под венца, опозорив и себя, и семью. Может ведь такое быть? Еще как может! После своих родных сестричек я уже никакой глупости не удивлюсь! Да только редкая невеста пойдет на такое, если она не в совершенном отчаянии. А канцлер уверен, что казна Логрейнов канула в закрома младшей ветви, минуя законную наследницу. Да что там, я же действительно помню тот овес! И расплачивались мы с батюшкой за него честь по чести. Не повезло Логрейну. Занимались бы у нас в поместье делами только слуги да управители, как у многих дворян, может, я бы ему и поверил. Еще не хватало, чтобы мы зерно, побитое жучком, купили! Для лошадей!»
Острая тоска накрыла его холодной волной, и Аластор стиснул челюсти, не позволяя себе ни слова, ни всхлипа. Вот бы прямо сейчас бросить все и уехать в поместье! Облиться колодезной водой – и плевать, что поздняя осень на дворе! Растереться потом шерстяным полотенцем, что подаст старенькая Нэн – его и сестер бессменная няня. И сбежать на конюшню! Перечистить и перегладить всех лошадей, проверить каждую подкову, зарыться лицом в теплые жесткие гривы… Только вот Искры там больше нет. И сбежать нельзя – долг держит прочнее любой цепи. А главное, не отпустит память о том, что было. От себя
