обществе люди не должны убивать себе подобных – хотя это не мешает мне пользоваться угрозой высшей меры в интересах дела. Что ж, возможно, из меня получится не такой уж плохой обвинитель.
Вторник, 16 февраля, 14:43
Самый приятный момент в уголовном деле – когда едешь в город с закованным в наручники подозреваемым на заднем сиденье. Лучше не бывает. Конечно, есть еще суд, последнее подведение счетов, – когда сидишь в зале, слушаешь приговор и видишь, как глаза осужденного потрясенно вспыхивают, а затем мертвеют. Тоже неплохо, но не сравнится с доставкой в тюрьму, здесь важен непосредственный личный контакт. Гарри Босх всегда смаковал этот момент: погоня за преступником закончена, неумолимый натиск следствия сменяется мерным вращением колес судебной машины.
Сегодня все было иначе. За два долгих дня Босх так и не испытал ничего похожего на привычное наслаждение. Вчера они с напарником Дэвидом Чу доехали до Корте-Мадеры и заночевали в мотеле на Сто первом шоссе, а утром явились в Сан-Квентин, предъявили судебное постановление и повезли Джейсона Джессапа назад в Лос-Анджелес. Итого семь часов туда, бок о бок с напарником, который трещит без умолку, и столько же обратно с подозреваемым, из которого слова не вытянешь.
До городской тюрьмы оставался час езды. От многочасового сидения за рулем ныла спина, правая нога, нажимавшая на педаль газа, уже онемела. Круиз-контроль для служебных машин не полагался. Чу предлагал поменяться, но Босх лишь покачал головой. Напарник соблюдал ограничение скорости с благоговейной педантичностью даже на автострадах, лишний час томиться в машине не хотелось.
Всю дорогу Босх угрюмо молчал, размышляя о деле, которое шло задом наперед. За эти несколько дней он не успел даже прочитать все материалы, а подозреваемый – вот он, в наручниках и на заднем сиденье. Где это видано: сначала арест и только потом расследование!
Он взглянул на часы – пресс-конференция уже должна закончиться. Рабочая встреча с Холлером и Макферсон была назначена на четыре, не успеть – на Джессапа еще надо оформить кучу документов, а потом заехать в полицейский архив и забрать две коробки с материалами следствия и вещдоками.
– Гарри, что с тобой?
Босх повернул голову:
– Ничего.
При подозреваемом говорить не хотелось, и вообще, они ездят вместе меньше года, не дорос еще Чу угадывать настроение старшего – хотя на этот раз напарник понял правильно.
С заднего сиденья послышался голос Джессапа – в первый раз после Стоктона, когда он попросился в туалет:
– А то с ним, что дело тухлое! Знает, что доказательства выеденного яйца не стоят, и не хочет участвовать в комедии.
Гарри посмотрел в зеркало на заднее сиденье. Подозреваемый сидел пригнувшись: наручники соединялись цепью с ножными кандалами. Голова выбрита наголо – обычная тюремная практика, к которой прибегают одни люди, надеясь запугать и унизить других. Похоже, что в случае Джессапа это сработало.
– Ты же вроде не хотел говорить, Джессап. Или решил дать показания?
– Все,
