думаешь, там что-то не так?
– Пойдем, покурим, – Тихонов встал и сунул в карман пачку сигарет и зажигалку.
Ника, поставив кружку, сделала то же самое. Она догадалась, почему вдруг Тихонов собрался курить на улицу – поговаривали, что «Нортон» прослушивает своих сотрудников.
На улице, отойдя от здания на приличное расстояние, Тихонов закурил и продолжил начатый разговор:
– Ты вообще в курсе, чем занимается наш инвестор?
– В общих чертах.
– А вникнуть в частности ты не хочешь?
– Я не могу понять зачем, – Ника поежилась от внезапно налетевшего ветра и встала так, чтобы ей не дуло в лицо.
– Мне кажется, что там не все в порядке. А иметь компромат на того, кто платит тебе деньги, всегда неплохо.
– И не всегда безопасно, между прочим.
– Ты чего-то боишься? – удивился Тихонов. – Никогда бы не подумал.
– Представь себе – боюсь. Боюсь, что откопаю что-то такое, о чем сильно пожалею, – призналась Ника, выбрасывая окурок.
– А тебе приходилось откапывать что-то, а потом жалеть?
Ника умолкла. Никто в редакции не был в курсе сложных перипетий ее прошлой жизни, она никогда не говорила об этом, не хотела откровенничать – да и не с кем было. И сейчас, когда Тихонов задал вопрос, она тоже не стремилась пускаться в плавание по волнам памяти – это причиняло боль.
– Ты же читал мои статьи, – только и сказала она, отворачиваясь, чтобы Саныч не видел, как ее глаза стали блестящими и влажными.
– Ну, читал – что с того? В деле «Изумрудного города» ты хорошо покопалась, спору нет. Но последствий для тебя-то не было? – Тихонов взял новую сигарету, а Ника вдруг почувствовала, как ее охватывает раздражение:
– Тебе обязательно надо лезть под кожу? Я не хочу говорить на эту тему – ни с тобой, ни с кем-то еще, неужели непонятно?
Тихонов сперва оторопел, потом пожал плечами и произнес:
– А орать-то зачем? Удивительно, как с такой нервной системой ты ухитрилась такое расследование замутить.
– Если бы ты знал, ради чего я это замутила, как ты выразился, то больше не задавал бы вопросов, – огрызнулась Стахова.
– Так перестань загадывать загадки и расскажи, – спокойно посоветовал он. – Я по натуре человек любопытный и дотошный, как все бывшие педагоги, пока до истины не докопаюсь – не успокоюсь.
И Ника поняла, что легче будет один раз выложить все настырному Тихонову, чем в каждом последующем разговоре натыкаться на одни и те же вопросы.
– У меня сын от Гавриленко, владельца «Изумрудного города», – вздохнув, сказала она, глядя под ноги. – Максим погиб, даже не узнав о том, что он должен родиться. А я знала, что его убили.
– Убили? Вроде там авария была, разве нет?
– Не совсем. Авария была – но ее организовали. И я знала, кто это сделал. Не думаю, что ты, например, обладая такой информацией, смолчал бы.
Тихонов задумался, глядя куда-то поверх Никиной головы, что было довольно
