ним всё в порядке. Что это ей нужно научиться с ним жить, с его особенностью.
– Что такое? Взволнованно выглядите, – проговорил Артур.
Взяв себя в руки, Борис едва заметно вздохнул и продолжил. С каждым новым вопросом ему становилось легче отвечать на следующий. Он даже дал несколько ответов о детстве, о чём совсем уж не планировал рассказывать. Ответил, впрочем, коротко и сухо, но сам он давно уже забыл об этих деталях и даже внутренне удивился: неужели это важно? Борис хотел бы отвечать про сейчас, про свои вспышки гнева, но Артур, зачем-то, спрашивал про детство, дальше уходя от, казавшемуся Борису, сути вопроса.
Под самый конец консультации Борис немного расслабился и даже не заметил, как вышло время. У него были смутные чувства, когда он закрывал за собой дверь кабинета, затем спускался по лестнице и выходил из офисного центра среднего бюджета. Те самые неважные вопросы о детстве вызвали в нём лёгкую тоску, одновременно с этим и новую вспышку гнева.
Борис сел в машину и достал телефон.
«всё», – написал он.
«Как прошло??? рассказывай!!» – ответила «Прекрасная» – под этим прозвищем скрывался профиль Веселины.
«хуйню какую-то спрашивал
про детство
про маму про батю»
«А про вспышки твои он что-нибудь сказал??»
«нет
сказал на следующей неделе ещё раз прийти
но я хуй его знает
какой смысл…»
«Иди, любимый
за один раз исправить не получится
он же только тебя узнаёт»
«…
ладно подумаю», – ответил Борис и выключил телефон.
Нужно было ехать на работу. Он завёл мотор, давно не чувствуя рёв сердца этой дорогой машины – главное её качество была «цена». И, не сознавая, решил немного проехать по холодным переулкам частной бедности, чтобы другие тоже оценили его положение. Но этого не заметил ни мальчишка, что беспорядочно и неумело, но с нежным нераскрытым чувством красоты, пытался сфотографировать осенний огненный листок; ни ловко пробегающая по скользкой тонкой линии железного забора кошка, вечно спешащая по своим делам, о которых человеку оставалось лишь догадываться. Борис тоже их не заметил, как не замечал миллионы других деталей, что его окружали – мир казался смазанным, блестящим и, если бы он задумался, пугающе мутным.
На работе, как обычно, случился завал. Точнее, он и не проходил. Бориса тянули то туда, то сюда. Он наслаждался тем, что без него не могут решить какие-то вопросы, невольно давая распоряжения, которые не решали проблемы. Поэтому проблемы и не проходили. Его даже вызывал начальник, и дал срок до конца квартала разобрать дела – иначе он найдёт другого управляющего. Но, как бы ни пытался, Борис не мог это исправить – и это злило ещё больше. Жгучий зверь злости, что дремал в нём, подпитывался страхом потерять место. Знак того, что он превзошёл отца, смог подняться туда, куда тот, жалкий и грубый, не мог сметь и подумать добраться. На этом тёплом
