мне втайне намного легче наблюдать, чем участвовать. Солнцезащитные очки дают преимущество. Никто не различит, если вы пялитесь на них слишком долго, слишком пристально, пытаясь их прочитать. Это моя привычка. Разгадывать людей. Пытаться решить пазл, кто они и что ими движет. Мне говорили, что это придает мне излишней серьезности. Я просто считаю, что есть люди, у которых попросту лучше получается жить. У них есть талант. Изюминка. Я не одна из них. Я думаю, может, если буду рассмартивать таких людей достаточно долго, я научусь, открою способность быть взрослой, вписываться среди других, может, даже процветать – все это вечно ускользает от меня.
Я не обманывюсь. Оглядываясь, я вижу раздраженных, недовольных родителей, ссорящихся потому, что одного из них достало качать их чадо на качели, пока другой не может оторваться от телефона. Некоторые переругиваются, некоторым нечего сказать друг другу. Семейная жизнь не гарантирует счастья. Господи, я это знаю. Но я также вижу семьи, воплощающие мою цель. Те, что смеются над своим умилительным пухлым малышом, сделавшим что-то обыденное вроде отрывания маргаритки или поглаживания собаки. Те, что передают огромные рожки мороженого в протянутые толстенькие ручки и купаются в лучах ответной улыбки своего ребенка. Я знаю, что мне нужно избавиться от этой привычки. Этого профессионального вуайеризма. Это вредно. Мне нужно участвовать, а не бесконечно топтаться на границе жизни. Если я могла бы позволить себе ходить к психотерапевту, она бы, скорее всего, захотела поговорить о том, что мне нужно встретиться лицом к лицу с моими проблемами с зачатием. Я бы не хотела об этом говорить. Наверное, хорошо, что я не могу позволить себе психотерапевта.
Я вижу его, у него густые и темные волосы. Такие черные, что я думаю, он их красит, потому что я бы дала ему под или немного за сорок, а большинство людей в этом возрасте борются с сединой, верно? На мгновение мое мнение о нем ухудшается из-за этого. Настолько тщеславный мужчина кажется отталкивающим. Но это а) глупо, потому что этот мужчина не просил меня на него глазеть и, скорее всего, его совсем не интересует, что я думаю о его уходе за собой и б) это чрезвычайно лицемерно, сексистски с моей стороны, потому что я сама крашу волосы, всегда это делала. С подросткового возраста, ради веселья и моды. И – примерно последние три месяца – по необходимости. Преждевременно (как мне нравится думать) несколько гадких белых волосков (не седых – прямо таки белых – я настолько впадаю в крайности) неожиданно начали проклевываться по линии роста волос, как грибы в болотистом осеннем поле.
Но у него были черные брови, и волоски на ногах тоже темные, поэтому, может, он и не красит влосы. У него отличный подбородок, сильный, волевой. Он загорелый. Многие лондонские мужчины проводят много времени, горбясь над компьютерами, и это видно. Этот мужчина выглядит, будто проводит значительную часть времени на улице. Этот красивый мужчина всего лишь среднего роста, пять футов десять дюймов, может, одинадцать, но он выглядит особенно сильным и решительным. Он мускулистый, поднимает своих мальчиков и сажает на
