подведу или разочарую кого-нибудь, причиняло мне ещё бо́льшие страдания.
«Тебе дали второй шанс на жизнь и дар исцеления, – сказал шаман, глядя мне прямо в глаза. – Клиническая смерть помогла тебе настроиться на частоту окружающих тебя энергий, и они вылечили тебя. Это великий дар, но также испытание и ответственность, поскольку ты одинаково чувствительна к мощной целительной энергии и к той, что губительна для твоего благополучия. Твоя задача не в том, чтобы впитывать чужую энергию. Ты не обязана спасать людей, жертвуя собой, или убеждать их в том, что всё возможно, если они тебе не верят. Единственное, что от тебя требуется, – верить в себя, не терять связь с собой и вдохновлять других своим примером, показывая им, что они могут сделать во имя исцеления».
Я сидела там, внимая каждому слову шамана. Раньше никто не говорил со мной о моём состоянии так понятно и убедительно.
«Если ты не постараешься сохранять равновесие, – сказал шаман, – то будешь вбирать в себя энергию других людей, когда помогаешь им. Только что во время обряда я очистил твою энергию. Если бы я этого не сделал, ты могла бы снова серьёзно заболеть, как в прошлый раз».
От этой мысли мои глаза расширились.
«Ты должна защищать себя, – продолжил он. – У тебя здесь великая миссия. Куда более великая, чем ты способна сейчас осознать. Твой второй шанс – это дар понимания и новая возможность. Не потрать его понапрасну».
Его слова тронули меня до глубины души, заставив задаться жизненно важным вопросом: если этот дар – и благословение, и проклятье, своего рода обоюдоострый меч, как я могу сохранять уверенность в своих силах и равновесие? Как использовать в жизни знания, полученные мною во время клинической смерти? Как защитить себя и при этом оставить сердце распахнутым, чтобы лучше помогать окружающим и самой себе? Как вообще кто-то столь же пронзительный и порой излишне чувствительный, как я, управляет собственной силой? Лично я не имела об этом ни малейшего представления. У меня не было инструментов. Но шаман явно увидел что-то во мне.
Вот что произошло со мной во время клинической смерти.
2 февраля 2006 года должно было стать последним днём моей жизни. В тот день доктора сказали моим родным, что у меня последняя стадия лимфомы Ходжкина. Это форма рака лимфатической системы. Из основания черепа рак дал метастазы в молочные железы, подмышки и брюшную полость. Мои лёгкие были заполнены жидкостью, и я больше не могла получать питание. Я была в коме, мои органы один за другим начали отказывать. Надо мной нависла смерть.
Но вдруг, пока жизнь покидала моё тело (при этом я прекрасно осознавала всё происходящее: суету медперсонала, шок моих родных, слова доктора «Сердце всё ещё бьётся, но её уже не спасти»), я испытала нечто безграничное и совершенно фантастическое… Я даже назвала целую главу в своей книге «Моё путешествие к смерти и обратно» этими словами: «Нечто безграничное и совершенно фантастическое».
