Просто хочется побыть одному какое-то время.
– Понимаю. Но если что – только позовите.
– Хорошо. Не бери в голову, лады? Ты хорошая девушка и нравишься мне. Просто старый хозяин подыхает и медленно едет крышей.
– С чего вы решили, что я хорошая? – Триэль невесело усмехнулась и тут же хлопнула по губам ладошкой. – Простите.
– Не знаю. Кажется так. А что, я неправ?
– В рабство отдают только худших детей. Я самая низкорослая в семье, совершенно не умею петь и у меня курносый нос – как у человека.
Я улыбнулся.
– Мне нравятся курносые. Это мило. А судить по внешности – большая глупость. Так, доведи-ка меня до комнаты, что-то ноги не слушаются…
Я завалился на кровать в одежде и проспал как убитый до рассвета. Утром меня разбудил охранник и сообщил:
– Хозяин, к вам с визитом господин Калас.
– Кто? – я решил прикинуться глухим спросонья.
– Ваш сосед. Велел передать, что желает сыграть в «самого крепкого эльфа».
3
Переодеваться не стал, так и спустился в мятом камзоле. А что? Я больной – мне можно.
На ходу велел вынести на улицу пару стульев, столик и приготовить чаю.
Выхожу на крыльцо – рядом стоит открытый паланкин, его держат десять обнаженных эльфиек. Все в ржавых ошейниках и скованы между собой цепями. Тощие и грязные, с выпирающими ребрами. Выглядят немногим лучше снятой со столба рабыни.
В паланкине, закинув ногу на ногу, восседает пожилой мужчина. Седые волосы коротко подстрижены, бородка клинышком. На маленьком сморщенном лице огромный нос-картошка.
Мужчина одет во все белое: пиджак, брюки с клешем, рубаха и жилетка. Только сапоги с загнутыми носками коричневые. На макушке широкополая шляпа с пером – почти такая же, как у меня в комоде.
Старик докурил сигару, бросил окурок на голову своей рабыне и велел опустить паланкин. Голос у гостя был скрипучий и тявкающий, неприятный. Едва носилки коснулись земли, Калас как пружина прыгнул мне навстречу и заключил в объятия.
– Джен, соседушка! Как-то ты паршиво выглядишь!
Джен? Что за дурацкое имя? Впрочем, под стать такому мудаку, как хозяин.
– Приболел, – буркнул я, освобождаясь от цепких ручонок.
– Я знаю, что тебя взбодрит. Наша любимая игра! Я привел самую крепкую рабыню, а кого поставишь ты?
Девушки с кухни принесли мебель. Я сел в глубокое плетеное кресло и жестом пригласил гостя к столу. Калас уселся, опять закинул ногу на ногу и закурил.
– Напомни правила, – проворчал я, то и дело потирая затылок.
– Ох, бедняга, как же тебя подкосило-то, – Калас покачал головой, но в голосе я не услышал ни единой нотки сострадания. Скорее он злорадствовал, пес поганый. – Все очень просто. Мы всыплем рабам по сто плетей. Чей раб выживет – тот и победил.
