с Костей успели разлить варенье по банкам. Четыре банки стояли в ряд.
Костя сказал:
– Из-за тебя, Ленка, мама опять велела сидеть в этой ограде!
Но для меня главное было – что мама сердится на меня. И всё остальное было безразлично. В ограде так в ограде. Я только жалела, что Костя из-за меня тоже наказан. Мама бы нипочём не разрешила, чтобы мы гуляли поодиночке. Вдруг кто-то ещё надумает Костю поколотить? Мало ли что кроме Лёни и Шурки с Серёгой мальчишек здесь нет – крошка Макар не считается… А они трое сейчас работают.
Но нашей маме, когда она сердится, ничего не докажешь.
Мы стали думать, чем бы заняться во дворе. Тут вышла Анна Ивановна, сказала:
– Пойдёмте, я вам что-то покажу.
И повела нас в сад.
Я думала: что она нам покажет?
А она показала нам грядку и велела повыдёргивать из неё все сорняки.
– Да смотрите, – говорит, – не перепутайте с перцами! Сейчас я вам покажу, как различать…
Различать было легко. Листья у сорняков и у перцев совсем разные. Костя только два раза ошибся, а я ни разу. Мне кажется, ему просто скучно было разглядывать, где какие листья. И оттого что ему было очень скучно, я ещё больше виноватой себя чувствовала.
В утешение Косте я сказала:
– Ничего, скоро уже вернёмся в город!
Костя ответил неохотно:
– И что?
– Как – что? – спрашиваю. – Будешь сколько хочешь играть в тазоголовых. И ещё в разные игры!
Костя плечами пожимает.
– А с кем играть? Макара больше нет, вместо него Лёнчик этот, спортсмен. А Миша и Ли Джин оба написали мне, что я какой-то нерд.
– Кто, нерв? – переспрашиваю.
Костя говорит:
– Нерд. Или нёрд. Я точно не знаю, как читается. В общем, это такой человек… Зануда, что ли… Которому только бы учиться, ну и скучно с ним. Представь, они оба, не сговариваясь, мне это написали.
Я спрашиваю:
– А Ретт? Он же не думает, что ты зануда?
Костя говорит:
– Так он уже старый. Что, забыла?
Я удивилась:
– Ну и что? Если б не Грандсон, так ты бы ещё сто лет не догадался, что он старый!
Костя отмахивается:
– Так ведь Грандсон у него… И ему стало не до меня.
Да он ревнует, вот в чём дело!
Я хотела сказать, что этот Грандсон скоро уедет – снова в колледж. Или уже уехал. Так что Ретт никуда не денется – вспомнит друзей в Сети. И что ещё же Хью остаётся… Хотя, может быть, он вовсе не Хью. И не из Лондона, а, например, из Ливерпуля. Но нам-то какая разница…
Но тут Костя в третий раз выдернул аккуратное растеньице с широкими ровными листьями, и я сказала:
– Эй, ты хоть смотри, что дёргаешь.
А Костя тогда поглядел на меня, подумал и говорит:
– Ленка, а ты что, влюбилась в Лёнчика?
– Кто, я? – спрашиваю.
А он кивает:
