Гаврюша, который жил у Кузьмича очень давно, слетел с дверцы шифоньера на стол. Он, стал важно прохаживаться по столу, косясь на деда: Гаврила обожал рвать бумажки, если те попадали в поле его видения.
– Да не показывай ты ему! – крикнул на деда Кузьмич.
Дед Василий, быстро спрятал конверт за спину, глядя на ворона. Кузьмич забрал конверт, отвернулся, чтобы Гаврюша не видел, развернул и прочитал:
«В целях повышения эффективности работы по регулированию численности волка постановлением правительства утверждён порядок выплаты вознаграждения за добытых волков из расчёта семь тысяч рублей за одну особь».
Он ещё раз перечитал.
– Да где же они видели эту «особь»!? Какие семь тысяч? Какую численность они собираются регулировать! – кричал Кузьмич.
Ворон, услышав, что его хозяин занервничал, взлетел обратно на своё место – дверцу шифоньера, и оттуда наблюдал за конвертом, который перемещался то туда, то сюда по столу, ожидая, что когда всё закончится, он сможет вдоволь насладиться этой бумажкой.
– Ты чего взбеленился? – удивился дед.
– Я чего? Я ничего! Это они «чего»! Где они тут видели волков? Их давно всех перестреляли! Если и есть, то единицы.
– А-а, вот видишь, всё-таки есть, – ехидненько ухмыляясь, не унимался дед Василий.
– Слушай, дед, ты всё не можешь забыть им свою Сильву! Да и не знаешь ты наверняка, загрызли волки твою собаку, или она просто пропала или замёрзла где-то.
– Это я не знаю?! Да я её три дня искал! Да и не та это собака, чтобы взять и пропасть.
– Ладно-ладно, не кипятись. Уже пять лет прошло, а ты всё её вспоминаешь.
– Такой собаки, как Сильва, у меня никогда не будет! Да и щенки у неё тогда были. Должна она была, хоть полуживой, но приползти.
Дед вытер скудную слезу, накатившуюся из прошлого.
– Успокойся, дед, ты уже расплатился за неё, и не раз. Сколько волков на тебе? А волчат? Помнишь, тогда из логова приволок? Как их ты только нашел? А, помнишь, сколько тебе за них отвалили?
– Не помню уже.
– Зато я помню. Давай наливай. Ты, почитай, тогда дней пять бухал.
– Ты мои деньги не считай, – огрызался дед, наливая по стаканам самогон.
– Я и не считаю. Так, к слову пришлось. Ты закусывай, закусывай, капустка отменная получилась. Сам солил. И чего мы всё грыземся?
– А помнишь, – не унимался дед, – Петьку-дурочка они загрызли.
– Ну, вспомнил! Это когда было? Почитай лет пятнадцать прошло. Если бы Петька был нормальным на голову, он не попёрся бы один в лес. А так одно слово – Петька-дурачок. После этого случая сразу волкам приговор прислали: «Перестрелять всех до одного». Вот ты мне одно ответь, дед, почему не призывают перестрелять бойцовских собак, свиней, крыс? Количество жертв, которых не меньше, чем волчьих.
– А автомобили?
– Что автомобили?
– Под их колёсами, сколько гибнет людей? Вот если автомобили
