остатки пива из кружки в лицо изумленного Секина.
– Ну и дурак, же ты, – Секин поморщился, и быстро встав из-за стола, покинул пивбар.
«И за что я его так? – подумал Эскин. – Ну, встретился он с кем-то, трахнул какую-то девственницу, а мне-то что?! Ведь он даже и не сказал мне, что она девственница и никак не обозначил ее возраст, а мне все равно противно! И почему?! Неужели только потому, что я чувствую себя женатым человеком?!»
Уставший и захмелевший как от пива с водкой, так и от собственных мыслей, Эскин вышел из пивбара.
Еще никогда он не был таким пьяным и угрюмым! Он даже едва заметил Ивана Ивановича Секина, поджидающего его возле дерева в тенистом сквере.
– Эскин, можно я тебе набью морду?! – вежливо спросил Секин.
– Валяй! – махнул рукой Эскин.
– Нет, не могу, – вздохнул глубоко Секин.
– Почему?! – удивился Эскин.
– Да, потому что ты пьяный и может самый несчастный на земле человек, – объяснил ему доходчиво Секин.
– Это я-то несчастный?! – заорал Эскин, хватая Секина за лацканы серого пиджака.
– Дурак, сейчас пиджак порвешь, – быстро заломал ему руку Иван Иванович Секин.
– А ты осторожней с руками, а то их придется лечить! – пожаловался Эскин.
– И за что я тебя, дурака такого, люблю? – задал сам себе вопрос Секин, уже отпуская руки Эскина и приобняв его самого.
– Может за мою порядочность?! – пробормотал пьяный Эскин.
– За твою порядочность?! – со смехом переспросил его Секин. – Ну, ты и насмешил!
– Насмешил, накрошил, придушил, прошил, затушил, – забормотал Эскин.
– Эй, приятель, ты уже хорош, – прокомментировал состояние Эскина Секин, – так что я с тобой пойду до самого дома!
– Там у нас матриархат, полиандрия, тебе туда нельзя! – замахал руками Эскин.
– Рассказывай сказки! – усмехнулся Секин, и еще крепче обняв его, повел за собой.
Эскин не помнил, как Секин помог ему добраться до дома, однако утром он проснулся у себя в большой комнате на раскладушке, услышав в соседней комнате громкий смех Ивана Ивановича Секина и его драгоценной Сони.
– Суки! – заорал Эскин, и мигом вскочив с кровати, вбежал, как был в трусах, в соседнюю комнату.
– Что тебе надо?! – сразу же прекратив смеяться, нахмурилась Соня.
С ней в кровати, под одним одеялом лежал веселый и самодовольный Глеб.
– Ничего! – упавшим голосом ответил Эскин.
– Почему ты пришел вчера пьяный как скотина?! – Эскин в первый раз в жизни видел Соню такой злой.
– Я, что, должен еще отчитываться перед тобой, – обозлился Эскин, – или ты думаешь, что мной можно как угодно командовать?! Так я еще пока не в армии!
– Слушай, что ты так на него накинулась, – вдруг вступился за Эскина Глеб, – ну, перепил немного, ну, с кем не бывает!
