информацию относительно существования Керранов. Нет, они не были опасными для людей, но что-то угрожало им. Люди зашевелились и бросились было с горячей готовностью защищать «благородных». Я тоже напряглась, но понимала, что очередные устремления людей бессмысленны и глупы. Мне в очередной раз стало стыдно за них и за себя. И я где-то в глубине души почувствовала, как ненависть их к нам разгорается еще больше, я с содроганием чувствовала, как они смеются над нашей глупостью и мне делалось страшно. В душе я звала и говорила «Нет, это не так! Мы не такие, мы хотели как лучше!”…а получилось как всегда.
После вышеупомянутого события (никто снова не понял что случилось и случилось ли вообще что-то), мне стали все чаще и все явней сниться другие сны. Я видела их. Всегда в темноте, всегда далеко. Они смотрели на меня грустными роковыми взглядами, они знали что-то, но молчали. Я пыталась прочитать в их глазах, но не могла, они не разговаривали со мной, и меня угнетала какая-то непреодолимая отчужденность между ними и мной. С горечью понимала, что мне ее никогда не сломить, что я не с ними, чужая, и поэтому не могла понять, что их гложет, какое-то несчастье или его вероятность. Они были необычайно красивы и молоды и все грустны. Их грусть до такой степени убивала меня, что каждый раз я просыпалась с огромной тяжестью в голове и в сердце, со взмокшей спиной и с чувством усталости. И каждый раз ругала себя за чрезмерную впечатлительность, ставшей причиной моих снов, но ничего не могла поделать и избавиться от них.
Удивительно, но даже когда вновь вокруг воцарилось спокойствие и люди не то забыли об опасности, не то она действительно отступила, и все смолкло, жизнь потекла своим чередом, а мои сны остались. Они не изменились ни на йоту и не поменяли своих красок. Эта канитель уже начала напрягать меня, успокаивало лишь то, что они снились не каждый день и таким образом мне все же удавалось отдохнуть во сне и снова оказаться в моей волшебной стране. Хотя ее краски почему-то поблекли, делаясь второстепенными по сравнению со снами о вампирах, которые наоборот стали ярче. Словно кто-то более могущественный выбирал для меня приоритет снов на ночь.
Где-то приблизительно в это время я задалась жизненной целью проникнуть в организацию. Звучало это по-мировому, но ничего особенного в себе не заключало. Я – обычный человек, без связей и сверхъестественных способностей и иначе как просто устроиться туда на работу у меня более шансов не было. Я не была специалистом в какой-то области, но у меня имелись другие качества, которые с некоторой долей честолюбия можно было назвать достойными, чтобы конкурировать с другими претендентами. Во мне жила искренняя вера, что я обязана попасть туда и знала, что это мой долг. Моя полезность казалась неоспоримой, только не известно пока в чем она выражалась. Никто не знал о моих устремлениях и желаниях, даже мой друг, Алекс, которому я доверяла все самое сокровенное. Никому так же не было сказано о том, что меня занимают вампиры и более того, мысли о них не выходят
