ведь к нам ходила, танцевала просто потрясающе, такая гибкость. Выкладывалась полностью на сцене. Но как она ни старалась, мать ее, прошу прощения за мовитон, не отлипала от смартфона. На дочку ноль внимания. Вечно жевала эту жвачку. Отец за все годы ее выступлений был однажды, на самом первом концерте, потом ушел с головой в бизнес. Как ни пытались до них достучаться и преподаватели танцев и школьные педагоги, пару раз даже отдел опеки и попечительства приезжал к ним. Все тщетно. Несчастная девочка с двенадцати лет убегала из дома, пару раз даже здесь пряталась, ночевала. Я тогда еще заместителем был. Вот и сейчас поговаривают, что пропала, недели две уж как дома не появлялась. Но все привыкли к ее поведению, да и взрослая она уже. Кто-то утверждает, будто слышал, что она в Сочи подалась. Другие говорят, что за границу уехала, мол, богатого любовника нашла из папашиного окружения. Назло ему. Трудно сказать. А что, с ней что-то случилось, раз вы здесь?
– Да я, в общем-то, не по ее душу, поэтому не в курсе, – Павел уловил искренние переживания директора центра кружков по поводу судьбы девушки, – но если о ней что узнаю, я вам сообщу непременно!
– Уж будьте любезны! – Кружков протянул следователю свою визитку. – Звоните, если будет информация. Так по какому же поводу вы здесь?
– Да вот, по поводу этих самых ДТП.
– Следственный комитет?
– В наказание. В ссылку к вам отправили.
– Тоже весьма символично, не вы первый у нас тут ссыльный.
– Не понял, простите?
– До вас тут Ленин «гостевал».
– Точно! – громко засмеялся Павел. – Совсем вылетело из головы! Местные говорят, что место здесь проклятое. Так интересно, с кем ни говорю, все одно и то же твердят. Якобы здесь раньше кладбище было, слышали что-либо подобное?
– Да, легенда такая существует, но не думаю, что слышал об этом больше вашего. Я работаю с детьми и внуками тех самых людей, которые вам об этом говорят и, поверьте мне, здесь повсеместно трагедии похуже всяких проклятий.
– А вот это уже интересно! Что за трагедии?
– Да нет здесь ничего, что могло бы вызвать интерес именно с вашей стороны. Беспробудное пьянство, брошенные дети, сплошь эмоциональная депривация, и, как следствие, трагичные судьбы детей. Единственное место, где хоть как-то пытаются развить чувство уверенности в себе, ощущение нужности другим людям, собственной ценности и красоты жизни – это наш Дворец творчества. Но как бы мы не старались, заменить эмоции родителей, заменить их работу с собственными детьми мы не можем. Лишь частично компенсировать…
– Видимо вы, Дмитрий Михайлович, нашли свое призвание! – после такого душещипательного откровения директора совершенно не хотелось донимать его глупыми легендами. – Визиток я не ношу, но я сделаю вам дозвон, сохраните мой номер, на всякий случай.
– Да, конечно! – спешно доставая мобильник, ответил директор. – Но и вы, если что
